очень нудно 
119 
Когда он к ней прикасался. При этом воспоминании Дункан решительно повернулся и вышел, унося с собой бабушкин телефон. Он прогрохотал по ступенькам к машине, запер телефон в бардачке и достал с заднего сиденья сумку. Когда он вернулся, Элиза стояла возле двери в ванную.
— Я не могу… — Она подняла руки в наручниках.
Он расстегнул замок и снял наручники. Она поблагодарила, зашла в ванную и закрыла дверь.
Он поставил сумку на пол и расстегнул «молнию». Быстро зарядив лежавший в ней пистолет, он положил его сверху на шкафчик для безделушек, к самой стене, чтобы Элиза его не заметила. Чтобы достать его, ей понадобилось бы встать на что-нибудь.
Когда она вышла из ванной, он бросил ей шорты и футболку. Она поймала двумя руками.
— Переодеться тебе не во что, а ты вся промокла. Я решил, что спать в этом тебе будет удобно.
— Спасибо.
— Не за что.
Он зашел в спальню, достал из шкафа стеганое одеяло и подушку, принес в гостиную и швырнул на диван. Снял ботинки.
— Я отрубаюсь.
— Если хочешь спать на кровати, я отлично устроюсь на этом диване, — сказала она.
— Чтобы на меня набросился призрак бабушки? — Он покачал головой. Она улыбнулась; но когда увидела, как он смотрит на нее с другого конца комнаты, улыбка сбежала с ее лица.
— Разве ты не будешь расспрашивать меня о Като и Савиче?
— Утром.
— Много придется рассказывать.
— Утром.
— Ладно. Утром я все объясню. Спокойной ночи. Она пошла в спальню, но он ее остановил:
— Элиза?
Впервые он назвал ее по имени; это оказалось неожиданным для них обоих.
— Я должен это знать, — сказал он. — Если ты соврешь, я это пойму.
— Я не стану врать.
— Ты спала с Савичем?
— Нет, — сразу же и без колебаний ответила она. По его горящему взгляду было видно, как важно ему убедиться в правдивости ее слов. Она мягко, но решительно повторила: — Нет, Дункан.
Ему показалось, что кулак, сжимавший его сердце, ослабил жесткую хватку.
— Спокойной ночи.
В восемь часов утра судья Като Лэрд давал пресс-конференцию. Ее транслировали все местные телерадиостанции. С минуты на минуту должны были начать. Судья уже стоял на возвышении, в свете прожекторов и ждал сигнала. Рядом находился начальник полиции Тэйлор. Звукооператоры прилаживали микрофоны. Суетились журналисты всех мастей, переговаривались друг с другом, выбирали удачную точку съемки.
Савич наблюдал за происходящим на экране телевизора. Звук был выключен. Он видел, как судья почувствовал вибрацию телефона, видел, как тот достал его и поднес к уху, видел, как шевельнулись его губы, когда он отрывисто сказал: «Да?»
— Доброе утро, судья. Звоню, чтобы выразить свои соболезнования.
Разумеется, Като Лэрд сразу же узнал его голос. Савич смотрел, как меняется выражение на лице судьи: с трагической гримасы несчастного вдовца на мину человека, проглотившего слизняка. Савич представил, как напрягся у судьи сфинктер. Судья нервно огляделся, нет ли кого-нибудь рядом, чтобы подслушать разговор. Отошел в сторону от шефа полиции, который разговаривал с подчиненным.
— Судья, у вас верхняя губа вспотела, — сказал Савич. — Надо бы подправить грим перед началом пресс-конференции.
Судья взглянул на одну из бесчисленных наставленных на него камер и понял, как Савич может его видеть.
— Мир телевидения приветствует вас, — сказал Савич. Все это невероятно его развлекало.
— Спасибо за звонок, — сказал судья, глядя в камеру, потом отвернулся.
— Надеюсь, труп вас удовлетворил?
— Да. Она была прекрасна во всех отношениях. Савич захохотал.
— И родинка пришлась очень кстати.
— Да, в трудную минуту это настоящее спасение.
— Рад, что смог оказаться полезным, судья. Дома в почтовом ящике вас ждут записи зубной формы. Разумеется, с именем покойной жены. До чего приятно, что у нас сложился такой гармоничный обмен. Вам нужно было тело…
— Да. Детектив Хэтчер невероятно дотошный следователь.
— А Элиза и после смерти продолжала доставлять неприятности. К счастью, у меня была готова ей замена, женщина, которую нужно было убрать так же, как Элизу.
— Я всегда полагался на вашу готовность помочь, равно как и на бесчисленные возможности.
— Рад быть обязанным, — усмехнулся Савич. Он заметил, что судья мрачно поглядывает на шефа Тэйлора, который нетерпеливо постукивал пальцем по наручным часам.
— Спасибо, что позвонили, — сказал судья, — но пора начинать. Я должен идти.
119 
