142 
Она холодно смотрела, как он ее ощупывает. Савич ослепительно улыбнулся, опустил кофточку и вернулся в свое рабочее кресло.
— Я давно знаю, что Дункан Хэтчер мечтает о моем аресте, как другие мечтают о бабах.
— И теперь у него появился способ этого добиться.
— Да?
— В ту ночь на мосту я убежала от Наполи…
Хотя этим она уже дала ему многое понять, он ждал, когда она договорит.
— Но сначала подглядела, как ты в упор застрелил его.
— А! — Он откинулся в кресле. Смелое признание Элизы, казалось, ничуть его не расстроило.
— Дункан взял мои свидетельские показания за основу. Он едет сюда, чтобы арестовать тебя.
— Неужели?
— Сейчас он угрожает Като возбудить против него дело, если тот и на этот раз тебя отпустит. А потом он поедет сюда.
Не сводя с нее глаз, Савич обдумывал слова Элизы.
— Предупредив меня, ты предаешь Дункана Хэтчера.
— Верно.
— Любовная ссора?
— У нас с Дунканом разные цели. Ему нужен ты.
— А что нужно тебе, сладчайшая Элиза?
— Я пришла предложить тебе сделку.
— Наш разговор с каждой минутой становится все увлекательнее. Я заинтригован. Какую сделку?
— Если я подтвержу свои показания, тебе предъявят обвинение в убийстве.
— Или?
— Или я откажусь от рассказанного Дункану. Скажу, что убила Наполи в целях самозащиты, как и Троттера.
— Тогда Хэтчер не поверил в самозащиту. Сейчас он тем более не поверит.
— Я скажу, что именно поэтому обвинила тебя. Боялась, что он мне не поверит. В любом случае без моих свидетельских показаний Дункан не сможет причинить тебе никакого вреда. У него не останется весомых улик против тебя. Без меня он не сможет тебя поймать.
Савич сидел абсолютно неподвижно, даже глаза, устремленные на нее, перестали мигать. Наконец он сказал:
— Элиза, ты делаешь невозможно щедрое предложение. Мало того, что наживаешь врага в лице своего нового любовника, так еще и рискуешь собой.
— Я согласна рискнуть, если ты примешь мое предложение.
Он испытующе посмотрел на нее, зная, что подобное предложение будет дорого стоить.
— Чего же ты хочешь взамен? Должно быть, это что-то важное для тебя. Без чего ты не можешь жить.
— Да. И ты можешь мне это дать.
— Говори.
Она пристально посмотрела на него:
— Отдай мне Като.
Возвращая судье ключ от «Лексуса», Диди старалась не смотреть ему в глаза. Как будто это могло сгладить впечатление от сцены, свидетельницей которой она стала. В принципе, она была согласна с Дунканом. Но он не имел права так грубо обращаться с судьей. Он перегнул палку. И причиной тому была Элиза Лэрд.
Они посмотрели вслед уехавшему судье и вернулись в ее машину.
— Все прошло так, как мы и планировали, — радостно заметил Дункан, плюхнувшись на пассажирское сиденье.
— Дункан, разве ты не понимаешь, что произошло?
— Теперь мы в два счета поймаем Савича и этого засранца судью.
— Хочешь сказать, для этой цели все средства хороши? И кнут и пряник?
— Пряниками мы их уже кормили. Не сработало.
— Он мог арестовать нас за нападение.
— Мог. Но не арестует, будет спасать свою задницу вместе с репутацией. — Он посмотрел на свои часы. — Хотя Са-вич любит засиживаться в своем кабинете допоздна, надо поторопиться, если мы хотим застать его. Поехали.
— Сейчас?
— Конечно, сейчас. А ты как думала?
— Я думала, ты будешь соблюдать инструкцию! — воскликнула она. — Получишь ордер на арест. Проконсультируешься с начальством. Ты еще помнишь, кто такой капитан Жерар? Уорли? Мы не разбойники. Мы полицейские. Нам нужно прикрытие и…
— Нет, — решительно оборвал он.
Они посмотрели друг на друга. Она первой отвела взгляд и попробовала сменить тактику:
— Дункан, ты утратил чувство реальности. Пожалуйста, остановись и подумай: что ты делаешь?
— Я уже думал. Так долго думал, что уже затошнило. Теперь пора действовать.
— Согласна. Но мы должны действовать обдуманно и законно.
— Отлично, — резко сказал он. — Раз уж это тебя так пугает, я все сделаю сам. Если начнется заварушка…
— Когда начнется заварушка.
— Ладно, когда начнется заварушка, я не хочу, чтобы она тебя задела. Я сам заварил эту кашу, а не ты. Большего от напарника требовать не могу, так что официально освобождаю тебя от всех обязательств передо мной. Можешь уйти с чистой совестью. Но я доведу дело до конца и сделаю это так, как посчитаю нужным.
Он повернулся и взялся за ручку дверцы; она схватила его за рукав:
142 
