очень нудно 
30 
— Нет.
— Знаете, такое случается, — улыбнулась Диди. — Иногда мне звонили посреди ночи, потому что вспоминали ускользнувшую деталь.
— Я рассказала то, что помню, именно так, как помню. Негромкое позвякивание предупредило появление миссис Берри и сервировочного столика на колесиках.
— Мне подавать, миссис Лэрд? — Ее тон был холодным, подобно каплям, выступившим на ведерке со льдом. Элиза не знала, кого она презирает, — гостей или ее саму. Вероятно, всех.
— Нет, благодарю вас. — Радуясь возможности выбраться из-под пристального наблюдения детективов, она встала и подошла к тележке. — Кажется, детектив Боуэн, вы предпочитаете диетическую колу?
— Выпью с удовольствием.
Элиза налила колу в бокал поверх льда и подала детективу. Та встретила напиток широкой улыбкой, которой Элиза не поверила. Она повернулась к Дункану Хэтчеру. Он в упор смотрел на нее. Не мигая. Не отводя взгляда.
— А вы что будете?
Он взглянул на тележку.
— Это чай?
— Он с сахаром. Миссис Берри считает, чай можно подавать только так.
— Моя мама тоже так считает. Не страшно, что сладкий. — Он улыбнулся так же широко, как и детектив Боуэн, но его улыбке Элиза поверила еще меньше. Глаза его не смеялись.
Она задалась вопросом, насколько рискованно было то, что она сделала, выходя из спальни.
Хотя сидеть сложа руки было бы гораздо рискованнее.
Она налила Дункану чаю со льдом и протянула ему стакан. В этот момент на веранду ворвался Като.
— Очевидно, я не получил сообщения.
Глава 6
— Или вы случайно оказались поблизости. — В тоне судьи послышались грубые нотки.
«Ого, да он вне себя от злости, — решила Диди. — Как и предсказывал Дункан: стоит тому пронюхать, что мы допрашиваем — или пытаемся допросить — его жену в его отсутствие, и он придет в ярость». Конечно, они имели на это полное право, но решили, насколько возможно, не гладить судью против шерсти.
Должно быть, эта миссис Как-ее-там, экономка, позвонила ему, стоило им появиться в доме. Небось еще до того, как пошла наверх доложить о них Элизе Лэрд. Было ясно, что симпатии экономки лежат на стороне судьи, а его супругу она едва замечает.
Элиза предложила мужу стакан чая.
— Нет, спасибо. — Он поцеловал ее в губы, а оторвавшись, потрепал по щеке. — Как ты?
— Хорошо.
— До сих пор выбита из колеи?
— Думаю, мне потребуется некоторое время, чтобы прийти в себя.
— Это вполне понятно.
Он усадил ее к себе на диванчик, хотя места для двоих там было явно маловато, положил ее ладонь себе на колено и накрыл своей ладонью.
— Что же вы хотите узнать?
Диди заметила, что на скулах Дункана проступили желваки.
— Я хотел узнать, не позвонить ли вам адвокату, прежде чем мы начнем. Мы с удовольствием его подождем.
— Не стоит, — решительно заявил судья. — Хотя являться без предупреждения — трюк дешевый и, откровенно говоря, недостойный вас, детектив Хэтчер.
— Мои извинения вам и миссис Лэрд. — Дункан сел на одно из плетеных кресел напротив супругов. — Человека, убитого вчерашней ночью в вашем кабинете, звали Гэри Рэй Троттер.
Диди, как и Дункан, пристально наблюдала за лицами Лэрдов, чтобы не пропустить малейший признак узнавания. Ни в суровом взгляде судьи, ни в ясных зеленых глазах Элизы Лэрд ничего не промелькнуло.
Судья посмотрел на жену. Она покачала головой на его немой вопрос. Переведя взгляд обратно на детективов, он ответил:
— Нам он незнаком. Мне казалось, вчера ночью мы это ясно дали понять.
— Мы надеялись, имя всплывет у вас в памяти, напомнит…
— Не надейтесь, детектив Боуэн, — оборвал ее судья.
— Через ваш зал суда прошло немало людей, — сказал Дункан. — Троттер привлекался к суду не один раз. Возможно, он побывал на скамье подсудимых в вашем зале.
— Я бы запомнил.
— Вы помните все заседания по каждому делу? — сказала Диди. — Ого. Впечатляет.
Он бросил на нее очередной нетерпеливый взгляд, потом обратился к Дункану:
— Значит, он был рецидивистом? О чем еще разговаривать? Этот Троттер проник ко мне в дом, стрелял в мою жену, вынудив ее прибегнуть к самозащите. Слава богу, она прицелилась лучше, чем он. Он умер, она нет. Или вы ждете, что я стану его оплакивать?
— Я этого вовсе не жду.
Судья глубоко вздохнул, словно пытаясь успокоиться.
— Тогда я, кажется, не понимаю, что вы здесь сейчас делаете. Почему заставляете Элизу снова переживать это чудовищное происшествие.
30 
