56 
— Спасибо, — засмеялась она. — Я знаю, что не заслуживаю такой восторженной оценки, но все равно приятно.
— Ты выглядишь просто сногсшибательно! — выдавил из себя Ривз, и выражение его глаз подтвердило, что он говорит искренне.
Они неторопливо поели, а когда насытились, Ривз предложил:
— Корзину можно поставить рядом с дверью, чтобы не испортилось мясо и сыр. Как по-твоему, долго еще будет бушевать метель? — спросил он Джордан.
— Не знаю, — пожала она плечами. — Но думаю, что поскольку это первый снегопад в нынешнем сезоне, вряд ли он затянется надолго. Завтра утром увидим.
По молчаливому соглашению они не говорили о том моменте, когда придется покинуть эту уютную лачугу, что приютила их и позволила побыть наедине друг с другом, наплевав на весь остальной мир. Когда еще настанет время уходить! А пока они были благодарны снежной буре, законопатившей их в этой чудесной дощатой коробке.
Ни один из них не упомянул имени Гельмута, хотя оба знали, что он, должно быть, сходит с ума от тревоги за них. Что он подумает, узнав, что они провели ночь вместе? А, какая разница! Сейчас ничто не имело значения. Главное — они были вдвоем и изолированы от всей, вселенной.
— Смотри, еще одна коробка шоколадных конфет! — счастливо воскликнула Джордан. Ривз однако быстро вырвал коробку у нее из рук.
— Эти — мои. Ты уже слопала целую коробку за обедом.
— Ты тоже две штучки съел! — возразила Джордан.
— А ты, стало быть, считала? — укоризненно поглядел на нее Ривз, держа коробку в вытянутой руке, чтобы Джордан не могла ее достать.
В итоге они поделили шоколад поровну. Джордан скормила возлюбленному его долю по одной штучке, а он потом с удовольствием облизал ее пальцы, покрытые растаявшим шоколадом. Прикосновение его языка пробудило в теле женщины волнующий отклик. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.
— Не знала, что скармливание шоколада другому может быть настолько приятным.
— А я не предполагал, что женщина может быть такой сексуальной, не прилагая к этому никаких усилий.
Они поцеловались. Потом — еще раз.
— Наверное, нам стоит уложить еду обратно в корзину, — пробормотала Джордан, не отрываясь от его губ.
— Ага, — откликнулся он.
Когда остатки еды были уложены в корзину, а последняя поставлена возле двери, Джордан вернулась на расстеленный брезент, с трудом удерживая в руках чашки, термос с кофе и бутылку коньяка.
— Интересно, остыл он или нет, — про-говорила она, откручивая крышку термоса. В тот же миг в нос ей ударил аромат горячего кофе. — Нет! — с удовлетворением констатировала Джордан.
Она налила в чашки кофе, добавив туда коньяку, а Ривз тем временем поетелил на брезент высохший плед. Сняв ботинки и носки, оба улеглись, вытянув голые ноги поближе к печке, которая, несмотря на, казалось бы, солидный возраст, вполне справлялась со своими обязанностями.
Джордан, медленно потягивая обжигающий напиток, чувствовала, как, проникая внутрь, он согревает ее не хуже пламени печи.
— По-моему, я напилась, — констатировала она, откидываясь на Ривза. Женщина удобно устроилась между его раздвинутых ног и теперь прижималась спиной к его груди.
— Отлично! Это дает мне определенные преимущества.
Джордан шлепнула его по коленке, и Ривз непритворно завопил.
— Что такое? — недоуменно спросила Джордан и тут же заметила, что колени его — ярко-красного цвета.
— О, Ривз, да ты их обморозил! — воскликнула она.
— Да нет, ничего страшного, — отмахнулся он, однако Джордан уже потянулась к рюкзаку и вынула из него лосьон, которым чуть раньше протерла свое лицо.
— Отличное средство. Но кожа будет гореть как от огня.
— Нет уж, спасибо, — проговорил он, отводя ноги в сторону.
— Да не бойся ты, цыпленок, — засмеялась женщина, схватив его за лодыжку. — Я же шучу. После этого ты почувствуешь себя гораздо лучше.
Быстрыми и нежными движениями она нанесла лосьон на покрасневшую кожу и хихикнула.
— По какому поводу веселишься? — хмуро поинтересовался Ривз.
— Никогда раньше не смазывала лосьоном волосатые ноги.
Ривз попытался принять обиженный вид, но у него ничего не вышло, и они вместе рассмеялись. Наконец с коленями было покончено, флакон с лосьоном занял свое прежнее место в рюкзаке, а влюбленные — на пледе. Некоторое время они молча смотрели на плясавший в печке огонь.
— Вот когда я по-настоящему тоскую по сигарете, — пожаловался Ривз. — И дело даже не в табаке. Просто хочется чем-нибудь занять руки. Что ж, — театрально вздохнул он, — придется найти им другое применение.
56 
