очень нудно 
32 
— Надеюсь, ты ведешь себя как добродетельная жена, Каролина?
Его обжигающий взгляд ужаснул Каролину не меньше, чем неожиданный вопрос.
— Конечно, Роско. А что это ты вдруг спрашиваешь?
— Потому что ты горько пожалеешь, если окажется, что ты вела себя не так, как полагается безутешной супруге, на глазах у которой умирает любимый муж.
Он еще сильнее стиснул ее запястье. Казалось, кость вот-вот хрустнет.
— Не надо говорить о смерти, Роско.
— Почему же? Это неизбежный факт. Но запомни…
Роско снова попытался привстать. На его посиневших губах выступила пена.
— Запомни, — прошипел он, — пока я не умер, ты моя жена! Советую не забывать об этом и вести себя соответственно.
— Хорошо! Хорошо! — испуганно лепетала Каролина, пытаясь высвободить руку. — Я ничего плохого и не делаю. Клянусь!
— Я никогда не отличался религиозностью, но в одно верю твердо. За грешные помыслы кара бывает не менее суровой, чем за дела. Так вас учили в воскресной школе, да?
— Да! — отчаянно произнесла Каролина.
Она сама не понимала, почему Роско внушает ей сейчас такой безотчетный ужас.
— Ты нарушала заповеди?
— Нет.
— И не прелюбодействовала даже в мыслях?
— Нет!
— Ты моя жена!
— Да… да…
— Помни об этом… Иначе тебе будет плохо.
Едва Роско вымолвил это, как силы покинули его, и он упал на подушки, ловя ртом воздух. Сухие пальцы разжались, и Каролина, отдернув руку, поднялась со стула. Ей хотелось только одного — убежать как можно дальше от страшного места, но в последний момент она справилась с искушением и бросилась на поиски медсестры.
— Мой муж… — запыхавшись, произнесла Каролина, — он… мне кажется, ему нужно сделать укол. У него… он так возбужден!
— Не волнуйтесь, мы о нем позаботимся, миссис Ланкастер, — ласково успокоила ее медсестра. — А вы поезжайте-ка домой, а то у вас, простите за прямоту, тоже вид неважный.
— Да-да, вы правы, — пробормотала Каролина, тщетно пытаясь собраться с мыслями.
Сердце ее бешено колотилось, руки дрожали. Господи! Почему она так испугалась? И кого? Собственного мужа?
У лифта она столкнулась с Грейнджером. Он сразу почувствовал неладное.
— Что случилось, Каролина?
— Ничего. Я еду на фабрику — дела. Но вряд ли стоит говорить о делах с Роско. С ним сейчас трудновато общаться. — Каролина, тяжело дыша, вжалась в стенку лифта, словно прячась от какой-то неведомой, но грозной опасности.
— Может, я могу чем-то помочь?
— Нет, спасибо! Созвонимся позже. — Она поспешно нажала на кнопку первого этажа.
Когда двери лифта закрылись и она осталась одна, нервы у нее совсем сдали. Ей даже пришлось закрыть рот рукой, чтобы не зарыдать.
— Господи! Господи! — приговаривала Каролина, удивляясь сама охватившей ее панике. Ее бросало то в жар, то в холод.
Однако ей удалось сделать над собой усилие и пройти по вестибюлю, не подавая виду, что она чем-то расстроена. Постепенно нервная дрожь улеглась. Сев в машину, Каролина открыла окна и поехала по живописной дороге, которая тянулась вдоль реки. Ветер, напоенный ароматами лета, трепал ее волосы, машин было мало, и Каролина мчалась на большой скорости, словно убегая от неприятных воспоминаний.
Поразмыслив, она пришла к выводу, что всему виной ее чересчур живое воображение. Не может быть, чтобы Роско знал об их романе с Ринком! Ринк наверняка ему ничего не рассказывал. Она тоже. Вместе их в то лето никто не видел — в противном случае по городу бы поползли слухи. Нет, Роско, конечно же, ни о чем не догадывается. Он уверен, что она впервые увидела Ринка несколько дней назад. Конечно, она могла встречать его и раньше, когда он еще жил в городе, но это обстоятельство вряд ли стоило внимания Роско.
А его завуалированные угрозы — плод ее фантазии. Совесть-то у нее нечиста! Роско скорее всего и не думал ей угрожать. Хотя нет… Ей это не почудилось. Он действительно угрожал. Но почему?
Впрочем, его подозрительность вполне объяснима. Бедняга целыми днями лежит без движения и безо всяких надежд на выздоровление. В такой ситуации любому человеку полезут в голову дурные мысли. Тем более такому, как Роско, который заболевает от безделья. А ведь в нынешнем его состоянии не остается ничего другого, кроме размышлений. Вот он и изощряется. Надо же хоть в какой-то степени компенсировать свою физическую немощь!
Ничего удивительного в том, что физически и душевно истерзанный Роско навоображал себе Бог знает чего! Жена на тридцать лет моложе его, а тут еще приезжает красивый, сильный мужчина — его собственный сын и поселяется с ней под одной крышей. Роско не мог не думать об этом, и вот результат: он сделал далеко идущие выводы.
32 
