130 
– Ты невнимательно слушал, – произнес он укоризненным тоном, – я сказал: восстановили полностью.
Эльф наклонил голову:
– И…
– Тоже, – кивнул Сергей Ильич.
Дальнейшего Семен не увидел. Происшедшее заняло не более секунды и было незаметно для человеческого взгляда. Размазанное движение, занявшее ползала, размазанные вспышки, ветер и слитный многоголосый звук – вот и все, что ощутил Семен, перед тем как увидеть, что Рорик лежит, буквально пришпиленный к каменному полу несколькими металлическими штырями, в которых Семен с удивлением узнал стойки наружной металлической ограды. Алита всхлипнула, вырвала руку и бросилась к эльфу.
– Не стоит так переживать, – иронически заметил Сергей Ильич. Браслеты ярко светились, он был местами опален, местами ранен; из нескольких порезов текла кровь, но на ногах стоял твердо и падать в обморок, как это ни печально, явно не собирался, – с его регенерацией дай ему часа три-четыре, опять будет прыгать, как козлик.
Алита повернула голову и с надеждой взглянула на говорившего, но тот сделал неприступное лицо:
– А вот этого, моя дорогая леди, я никак допустить не могу. И не просите.
Алита вскочила и, сжав кулачки, бросилась на Сергея Ильича, подбежавший Семен едва успел схватить ее за талию и оттащил назад. Алита всхлипывала и вырывалась.
– Благодарю тебя, смелый рыцарь, – Сергей Ильич отвесил насмешливый поклон, – я предпочту провести еще три таких боя, чем подвергнуться нападению разъяренной женщины.
Алита обмякла и зарыдала. Семен стоял в растерянности.
– Ладно. Как видишь, Семен, у тебя уже не осталось никакого выхода. Так что думай. Хотя – какого черта! Даю тебе минуту, и либо ты идешь со мной добровольно, либо остаешься лежать здесь. Девочкой можешь не прикрываться, даже если бы тебе и хватило духу взять ее в заложники, у тебя все равно нет никаких шансов.
Семен задумался.
– Ну, что надумал? – скучным голосом поинтересовался Сергей Ильич.
– Да вот, считаю, – ответил Семен, – сколько будет двадцать пять тысяч помножить на три шестьсот да помножить на двадцать четыре да на триста шестьдесят пять да еще на десятку?
– Что за ерунда? – Сергею Ильичу загадка не понравилась, и отгадывать он ее не собирался. – И сколько же получается?
– Много получается, Сергей Ильич, – ответил радостно Семен. – Я б даже сказал, до хрена, извините, получается.
И бросил в него небольшую пластинку, изготовленную словно бы из вулканического стекла.
Бросил, одновременно падая спиной назад во все еще открытый люк и увлекая за собой безвольную Алиту. Последним движением он свободной рукой закрыл Алите лицо.
Потом взошло солнце.
Семен очнулся от холода и сразу понял, что полет в двадцатиметровую шахту не прошел для него даром, Семен даже застонал от боли. И тут же услышал сбивчивый шепот, прерываемый всхлипываниями:
– Потерпи, не шевелись, ты за что-то зацепился, пока падал, я, как смогла, перевязала, но кровь все равно течет.
Семен только сейчас ощутил под головой чьи-то колени.
– Алита? – спросил он шепотом и улыбнулся.
– Молчи, береги силы. Нас скоро обязательно найдут, вот увидишь, все будет хорошо, ты только теперь не умирай, я для тебя все, что хочешь, сделаю, Семен: хочешь, я разрешу тебе в комнате курить? Ты только не умирай, прошу, я не смогу без тебя.
Семен поморгал, но все равно видел только ослепительную, выжигающую глаза вспышку на черном фоне. Шумела текущая вода. «Коллектор», – подумал Семен. – Неужели Алита меня вытащила? Хорошая девочка. Было бы неплохо, если бы нас действительно поскорее нашел… кто-нибудь, не хотелось бы ее огорчать». И ответил успокаивающе:
– Не бойся… нас, тверских, так просто не убьешь.
И никто не видел, как двадцатью метрами выше на месте черного эллипсоида вдруг появился жутко багроволицый человек в чудной одежде. Человек упал на колени и стал жадно глотать воздух. Цвет лица понемногу приобретал нормальный оттенок. Человек открыл глаза, и выражение отчаяния на его лице сменилось надеждой, а потом – безмерным удивлением.
– Во дают, – негромко сказал он. Смахнул с себя пепел, посмотрел на проплывающие над головой облака и пробормотал: – Опять я все самое интересное пропустил.
Выбрался на относительно ровный участок и замер в удивлении.
То, что это шавелар, Вадик понял сразу, несмотря на то, что никогда их раньше не видел. И, несмотря на его состояние – совершенно ясно было, что никакая регенерация ему уже не поможет, – это скорее следовало назвать остатками шавелара. Но удивил Вадика вовсе не вид шавелара и даже не то, что он еще был жив, удивили его глаза – наполненные безграничным счастьем. Глаза человека, вдруг понявшего, что его человечеству больше не грозит гибель.
130 
