7 
* * *
Хотя мама свою работу всегда только ругала, Семе мамина работа нравилась. Куда больше, чем работа папы Саши. У отчима всегда беготня, шум, папа Саша на кого-нибудь кричит, иногда приходит злой Главный Инженер и кричит на папу Сашу. И на Сему никто внимания не обращает, разве что скажут: «Мальчик, не мешай». Неинтересно. То ли дело у мамы: никто на нее не кричит, даже Главный Инженер, проходя, кивает и говорит: «Здравствуйте, Тамара Владимировна» или «До свидания, Тамара Владимировна». Сразу видно, уважает. А если кто-нибудь утром опоздает, то картинка получается точь-в-точь как в школе: опоздавший мнется и оправдывается, а мама (ну прям учительница) строго так ему выговаривает. Но в школе все-таки дети, а тут взрослый человек переминается с ноги на ногу и лепечет что-то невразумительное. Значит, мама главнее даже учительницы.
И даже став старше и поняв, что должность вахтера отнюдь не самая главная на заводе, Сема частенько после школы шел Не домой, а к маме на вахту. Просто так, посидеть. Попить чаю, полистать прошлогоднюю подшивку «Огонька» или, представляя себя разведчиком, понаблюдать за прохожими через узкую амбразуру окна. Особенно за теми, которые входили и выходили в дверь здания напротив. Здания, в котором размещалось какое-то учреждение с громоздким и непроизносимым названием. Это много позже Семен узнает, что в шестом корпусе ВНИИГСКВТ размещается портал Тайга. А тогда детским любопытным взглядом он быстро приметил необычность многих из тех, кто проходил через высокие двустворчатые двери напротив его наблюдательного пункта. Несколько раз он пытался привлечь внимание мамы восклицанием «Смотри, какой дядя вышел!», мама смотрела, но не понимала. Объяснить, чем этот дядя привлек внимание, не получалось – как только находилось слово, объясняющее странность прохожего, становилось ясно, что не такой уж этот прохожий толстый или там высокий. И руки не такие уж длинные. Сема пожимал плечами и буркал лишь: «Не видишь, что ли, странный». Мама смеялась, ерошила ему волосы и называла фантазером. Так что Сема через некоторое время эти попытки оставил, но наблюдения не забросил.
На немолодую женщину в зеленом платье с ребенком на руках он обратил внимание в тот момент, когда она подошла к тем самым дверям, явно собираясь войти. В это время дверь открылась, оттуда вышел мужчина в свитере (вполне обычный), увидел женщину и задержал начавшую закрываться дверь, приглашая заходить. Женщина, однако, заходить не стала, улыбнулась, что-то сказала, указав свободной рукой на спящего ребенка и, не оборачиваясь, пошла по улице. Мужчина пожал плечами, отпустил дверь и тоже ушел. Однако не прошло и пяти минут, женщина с ребенком появилась у двери снова. Разведчик Кузнецов, которым в это время был Сема, насторожился. На этот раз объекту наблюдения никто не помешал, и он, то есть она прошла внутрь здания. «А дверь-то еле-еле открыла – тяжелая, – подумал разведчик. – Чё ж не зашла, пока открытой держали? Что-то тут нечисто». Некоторое время Сема еще постоял на посту, ожидая продолжения, но не дождался. Опять он увидел ее случайно. Вечерело, мама уже собиралась «сдавать пульт на охрану», Сема, проходя, бросил взгляд в окно и увидел ту же женщину, стоящую, прислонившись к закрытой двери. Лицо раскрасневшееся, платок сбился в сторону, и из-под него свисают пряди волос. Ребенок проснулся и, что-то радостно лепеча, размахивал руками. Женщина вдруг резко оттолкнулась от двери, чуть не упав (Сема вздрогнул), и пошла по тротуару, заметно покачиваясь. Пьяных Сема видел достаточно, и воображение быстро нарисовало ему темную комнатку, небритых мужиков, самогонный аппарат и тетку, которая, настороженно оглядываясь, стучится в дверь этой самой комнаты. Вот пьяных женщин ему до этого видеть не приходилось. Тем более что у этой был на руках ребенок. Наверное, еще и потому, что возраст у той женщины был примерно такой же, как у мамы, картина уходящей покачивающейся фигуры с ребенком, выглядывающим из-за плеча, врезалась Семену в память отчетливо и надолго.
* * *
«Она не была пьяной», – вдруг понял Семен. Странно, но, несмотря на два десятка лет, отделявших его от того события, эта мысль принесла ощущение радости. «Конечно, – подумал Семен, – она прошла сквозь портал и вернулась обратно в тот же день. Часов шесть прошло, наверно. Вот и шаталась. Если Оскар прав, могла и с ума сойти. Стоп! А ребенок?»
Семен улыбнулся: неправильность, раздражавшая его при каждом обдумывании разговора с Оскаром, наконец проявилась. Ребенку, по воспоминаниям, было года два-три, ну не больше пяти. В соответствии с «проблемой релаксации» пятилетнему ребенку, в один день дважды прошедшему портал, никак не полагалось радоваться жизни. Видимо, есть какие-то исключения. Возможно, дело в том, что ребенок по пути «туда» спал? Или – возник еще вариант – ребенок недоразвитый, проще говоря, даун? У них же как раз проблемы с обучаемостью, значит, наверно, и портал воздействует слабее. «Прав ВэВэ, надо будет книжки почитать, – решил Семен. – Хотя, вообще, странно, как это ее два раза в день в портал пустили. Да еще и с ребенком». Усмехнулся воспоминаниям: что-то тут нечисто.
7 
