очень нудно 
98 
Святослав в очередной раз прогонял в голове ситуацию. Увы, в отличие от Михаила, у него не было под рукой кучи информов, из которых можно было выкачивать информацию. Да и не увлекался он раскрытием преступлений — не было такого опыта. Поэтому ни до чего особенного капитан Моручи так и не додумался.
Третьяков и его гнев Моручи волновали слабо. Вряд ли среди его людей были профессиональные солдаты, а всяких любителей Святослав не уважал. В конце концов, ну сколько у него могло быть бойцов? Вряд ли больше пары десятков «быков». А разве это проблема при наличии хорошей оборонной точки? А тренажерный зал «Витязь» был очень хорошей точкой — если у противников не будет тяжелого оружия, здесь можно обороняться долго. А таковое оружие в центре большого города обычно не применяется, так что и бояться нечего.
Тренажерные залы, как и большинство спортивных заведений, для сна не предназначены. Спальных мест здесь не было. Зато были тренажеры, на которых надо лежать, поднимая вверх-вниз штангу. На одном из таких сейчас как раз дрыхнул Перов. На другом Денисов. Марина спала на столе, закутавшись в скатерть — ей было страшно лежать под штангой. Хотя хозяин заведения предлагал ее убрать.
— Почему не спим, сержант? Команды «отбой» не слышал? — осведомился Моручи, стоя спиной к Денисову.
— Блин, капитан, а как ты узнал? — открыл глаза тот.
— По дыханию, сержант, по дыханию. У спящего оно ровное и глубокое. Хотя его нетрудно подделать, если надо.
— Не, мне не надо, — отказался Николай. — Слышь, капитан, а у тебя дети есть?
— А это не твое дело, — почему-то резко помрачнел Моручи. — Спи давай, а то ка-ак…
— Злой ты, капитан, — ничуть не обиделся воришка. — Вот че ты такой злой? Капитан должен быть добрым. Знаешь, как в песенке: жил отважный капитан, он объездил много стран…
— Ну-ка, ну-ка… — понравилось Святославу. — А дальше как?
— Э-э-э… — напряг память Денисов. — Че-то там… И не раз он бороздил океан… много раз тонул… погибал среди акул… глазом не моргнул… Да я не помню! Я только припев еще помню: капитан, капитан, улыбнитесь, ведь улыбка — это флаг корабля, капитан, капитан, подтянитесь, только смелым покоряются моря! Вот в таком духе. Я это к чему — ты тоже не хмурься, улыбайся, блин!
Моручи насмешливо хрюкнул и растянул губы в улыбку. Причем нарочно постарался, чтобы она получилась как можно более фальшивая.
— Во! — показал большой палец Денисов. — Вот так и ходи все время! Ну просто вылитый этот… ну этот, блин… ну, про которого Маринка-то говорила… а, Лагутенко! Он точно так же лыбется все время — как будто в суп тебе втихаря плюнул.
— Отставить болтовню, сержант! — надоело шутить Святославу. — И вообще — уходить нам надо. Мы тут, как человек в серранских трущобах — у всех на виду, и все убить хотят.
— Не, Андреич не согласится, — помотал головой Денисов. — Он к этой качалке душой прикипел — вместо дитенка родного. Не бросит.
— Парализуем и увезем, — категорично заявил Моручи. — Оборона — вещь нужная, когда есть что оборонять. А класть голову за старый подвал глупо.
— Ну, это ты Андреичу скажи, а не мне, — зевнул Денисов. — А я по жизни пофигист — как скажешь, так и сделаем.
Между прочим, он действительно последние дни чувствовал себя вполне довольным жизнью — примерно так же себя чувствует рыба-лоцман, наконец-то подыскавшая себе крупную акулу. Крутой, но добрый руководитель — вот фактически и все, что Кольке-Хорьку было нужно от жизни. А сейчас у него это как раз было.
— Капитан, это часы бьют, или ты стучишь? — задумался Денисов, прислушиваясь к какому-то отдаленному звуку.
— Это в дверь стучат, — равнодушно ответил Моручи, поднимаясь на ноги. — Давай, сержант, играй побудку…
Николай нервно сглотнул.
— Третьяков, урод… — вздохнул он. — А я, блин, надеялся, что он забздит…
Святослав отправился встречать гостей. А Денисов начал будить остальных — он бережно потрепал по плечу могучего Перова и остановился в задумчивости перед Мариной. Новая русская девушка закуталась в скатерть так, что напоминала гигантскую сигару, и Денисов никак не мог понять, где у нее верх. Он ткнул пальцем наугад и попал во что-то мягкое.
— Либо занычила от общества две сдобных булки, либо спит на животе, — сделал вывод Николай, ощупывая что-то мягкое более тщательно.
— Дай поспать, придурок! — плаксиво завопили из-под скатерти.
— Да спи, я тебе разве мешаю? — обиделся Денисов, продолжая ощупывать.
98 
