очень нудно 
24 
Это казалось невозможным — удивительным — ненастоящим. Но ведь и весь сегодняшний вечер был ненастоящим.
Волшебным.
И волшебство продолжалось.
— Хотите, пока мы поблизости, взглянуть на Испанскую лестницу?
Его внезапный вопрос застиг ее врасплох. Она посмотрела на него с сомнением.
— Вы сказали, вам рано вставать. Он в очередной раз пожал плечами.
— Мне просто хотелось убраться из того клуба. Вы говорили, что хотите посмотреть на Рим ночью, верно?
Сама она не выражала такого желания, это было предложение Люка Динарди, но спорить она не стала. Ей хотелось посмотреть Испанскую лестницу.
И не хотелось, чтобы эта ночь кончалась. Даже если придется быть в компании Алесандро.
Тем более что он теперь был отнюдь не вредным. Ничего похожего на человека, к которому она привыкла. Сейчас он казался очень милым. По отношению к ней. Что, если поразмыслить, удивительно. Настолько удивительно, что лучше не размышлять. Просто принимать как должное. Они медленно шли вперед, уничтожая мороженое, направляясь к более оживленной улице, которая виднелась невдалеке.
— Мы пойдем туда? К Испанской лестнице? — Он покачал головой.
— Слишком далеко, возьмем такси.
Покончив с мороженым, он поймал такси и усадил ее внутрь. А когда сам сел рядом, салон машины неожиданно показался ей слишком маленьким. Сжавшись, она отодвинулась в дальний угол, оставляя между ними максимально больше пространства. Впрочем, поездка оказалась недолгой. Без вечернего наряда она легко дошла бы пешком.
Выбравшись из такси, Лаура осмотрелась. Здесь тоже было людно, как и у фонтана Треви.
Ките умер в доме где-то рядом, — сказала она. — Это все, что я знаю.
Вон в том, — он указал на маленькое элегантное здание по правую руку. — Там сейчас музей.
— Почему лестница Испанская? — спросила она. — И почему фонтан такой странной формы?
Алесандро напряг память.
Справа раньше находилось испанское посольство. А фонтан в форме лодки, потому что в шестнадцатом веке, во время разлива Тибра, тут причаливали лодки.
А сколько всего ступенек?
Он рассмеялся. От неожиданности Лаура оглянулась на него.
Дыхание ее сбилось. Она поняла, что никогда раньше не видела его смеющимся. Самое большее — вежливая улыбка, с которой он приветствовал их хозяйку на благотворительном вечере. А тут — смех. Краткий, но довольно и того.
Довольно, чтобы изгнать с его лица брюзгливость, которую она привыкла считать врожденной. И сделать его невероятно привлекательным, с упавшим сердцем поняла Лаура.
Она сразу отвернулась. Не следует акцентировать на этом внимание.
— Не знаю, — ответил он. — Вверх гораздо больше, чем вниз.
Она рассмеялась в ответ.
— А что наверху? Что там за церковь?
— Пресвятой Троицы — и нет, больше я ничего не знаю. Вам нужен путеводитель.
— А что за церковью?
Городской сад.
Они добрались до середины лестницы, оказавшись на площадке между ступенями. Лаура остановилась, обернувшись взглянуть назад, на Рим, лежащий внизу.
Я наполовину итальянка, подумала она. Родом отсюда так же, как и из Англии.
Думать так было странно. Она всего лишь туристка, заехавшая сюда ненадолго. Странное чувство раздвоения вновь овладело ею. Она вздрогнула.
Замерзли? — На плечо ей легла рука. Инстинктивно она застыла. Рука исчезла.
Наверное, пора возвращаться.
Голос Алесандро был резким. Напряженным.
Молча, они спустились обратно на площадь, где он быстро нашел другое такси. Лаура смотрела в свое окно, не пытаясь завести беседу. Короткий миг взаимопонимания с Алесандро прошел. Лаура почувствовала усталость, даже опустошение. Возможно, это реакция на самый невозможный вечер в ее жизни.
Ей стало страшно. На сегодня она превратилась в Золушку, помимо воли попав на волшебный бал. Но бал закончился. Все.
Она вновь уставилась на мелькающие в окне виды Рима.
Все кончено.
Такси затормозило перед гостиницей, которую она покидала всего несколько часов назад в состоянии счастливого возбуждения. Сейчас Лаура чувствовала себя выжатой как лимон, сжавшейся, как спущенный воздушный шарик. Выбравшись из такси, она вошла в холл. Алесандро шел рядом — вероятно, чтобы довести ее до регистрационной стойки и убедиться, что ей дали ключ. А потом он уйдет. Сбежит. Назад к своей собственной жизни.
24 
