17 
Повернувшись, он подошел к бару и, бросив газету на стойку, зажег свет.
Андреа в нерешительности стояла на пороге, гадая, входить или нет.
Клай не одет, она рискует тем, что ее соблазнит его вид, а потом она может пожалеть об этом.
Но он слишком сексуально выглядит. И ее так тянет к нему.
— Закрой дверь. Ты впускаешь холод.
Против своей воли Андреа перешагнула порог и закрыла дверь.
— Это не та статья, которую мы хотели видеть, Клай.
— Да, но мы ничего не можем с этим сделать. Она делает свою работу.
— Мы можем перестать давать ей повод писать что-либо о нас.
Клай ударил кулаком по выключателю кофеварки.
— Ты сама настаивала, что мы должны ходить на эти свидания.
Однако тогда Андреа не сомневалась, что сможет устоять против него. Сейчас же она ни в чем не была уверена. Но если они сейчас прекратят встречаться, это вызовет еще больше кривотолков.
— Ладно. Мы будем продолжать ходить на свидания, иначе Октавия от нас не отстанет.
— Кстати, о свиданиях. Я запланировал одно на завтра в пять утра. Мы можем совершить путешествие на воздушном шаре, если ты… свободна.
Говоря это, Клай прислонился к стойке бара, и Андреа изо всех сил старалась игнорировать его наготу, которая помимо воли гипнотизировала ее.
Вдруг ей стало очень жарко.
— Я свободна. Для путешествия на воздушном шаре. Может, ты оденешься?
Десять секунд он молча смотрел на нее, затем, оторвавшись от бара, прошел в спальню.
Глядя ему вслед, Андреа поняла, что потерпела полный крах в своей миссии. Но теперь уже было поздно останавливаться. Она должна узнать, почему он ее бросил, или хотя бы помирить его с отцом.
— Не могу поверить, что я позволила себя уговорить, — ворчала Андреа, выходя из автомобиля Клая утром в воскресенье. — Из всех купленных мной свиданий этого я боялась больше всего.
Клай ослепительно улыбнулся ей.
— Ты боишься высоты?
Взглянув на поле, где возвышался огромный, надутый горячим воздухом шар, Андреа сглотнула.
— Может быть. Совсем немного. И потом… в условия свиданий входили закаты, а не восходы.
— Тебе нравятся восходы.
Андреа тронуло, что он подумал о ней. Но встреча восхода солнца с Клаем была слишком романтична, а ей не хотелось романтики рядом с ним. Он чересчур возбуждал ее.
Подойдя к шару, Андреа засунула руки в карманы своих джинсов.
— Что-то я не вижу колеса регулирования подачи горячего воздуха. И здесь нет никаких парашютов.
— Здесь семнадцать таких же шаров, Андреа. И к тому же у нас опытный пилот.
— Это единственная причина, почему я решилась на столь рискованное предприятие.
— Доброе утро, — к ним подошел мужчина в летном костюме. — Я Оуэн, ваш пилот, а это наша команда. Они подберут нас в конце полета и вернут вас к вашему автомобилю. А теперь, если вы готовы, прошу подняться на борт.
Парень залез в корзину и протянул руку Андреа, чтобы помочь ей.
Она с трудом перелезла через борт корзины. За ней последовал Клай.
Первое, что отметила про себя Андреа, была теснота корзины. Конечно, это не плохо, если совершать романтическую прогулку, но это не ее случай.
На дне корзины валялось много веревок, кабелей и бог знает чего еще.
— Готовы отчалить? — спросил Оуэн.
Андреа кивнула, хотя ее сердце бешено колотилось от страха.
Наземная команда отвязала канаты, и, качнувшись, корзина оторвалась от земли. Судорожно сглотнув, Андреа крепко зажмурилась, но тут же открыла глаза вновь.
Ее пульс скакал как бешеный, и девушке очень хотелось прижаться к Клаю. Но, боясь качнуть корзину, она не смела двигаться. Кроме того, Клай уже обвинил ее в попытке соблазнить его, и она не хотела доставлять ему удовольствие при виде ее страха. Пришлось просто схватиться за край корзины.
— Мы поднимемся на сто пятьдесят семь метров от земли и будем следовать направлению ветра! — крикнул Оуэн.
Это очень высоко, очень. Лучше бы он ничего не говорил.
Клай накрыл ее побелевшую от напряжения руку своей теплой рукой.
— Не бойся, — сказал он Андреа на ухо. Сердце девушки участило свой бег. Пересиливая себя, Андреа посмотрела вниз.
Странно, но она не испытывала никакого головокружения или тошноты. Они летели над верхушками деревьев, и ласковое солнце вставало над океаном, как большой полукруг персика, сливаясь с водной синевой.
17 
