15 
От частого дыхания ее грудь вздымалась, глаза расширились. Лукас протянул руку, опасаясь, как бы она не свалилась в бассейн, находившийся позади:
— Осторожнее.
Надя хотела освободиться и показать, что не нуждается в нем. Но вспыхнувшие щеки свидетельствовали о том, что поцелуй взволновал и взбудоражил ее не на шутку.
— Мы еще ничего толком не знаем о нашем браке. — Она изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал ровно. — Так что не радуйся заранее.
Едва он отпустил ее, как она поспешила отойти от него на другой край патио.
А ведь было время, когда удержать ее не составило бы труда. Им обоим тогда было достаточно всего одного поцелуя, чтобы желание вспенило кровь. Каждую свободную минуту они старались проводить вместе. Даже запрет отца не являлся для Нади препятствием жарким свиданиям с любимым.
Подумав об этом, Лукас усмехнулся про себя, но вслух произнес:
— После завтрака я дам тебе первый урок вождения.
— Мне эти уроки не нужны.
Однако он не собирался сдаваться так просто.
— Какой была твоя должность в «ККЛ»?
Она нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.
— Финансовый директор. А что? — настороженно взглянула она.
Как, неужели это она? Тогда ничего удивительного в том, почему компания процветала и почему с таким трудом пришлось завоевывать рынки их поставщиков. Об ее умении вести дела, унаследованном от Кинкейда-старшего, Лукас был наслышан от партнеров по бизнесу. Он подумал, что будет нелишне хранить от нее свой секрет. Иначе не миновать бури.
— Как менеджер высшего звена ты должна понимать: если в прессу просочится информация о том, что Эверетт сфальсифицировал документы и подставил собственную дочь, это сильно ударит по репутации всей компании.
Она замерла: вот это угроза так угроза.
— Ты не сделаешь этого. Ты не посмеешь смешать с грязью наши имена…
Да, теперь он не был тем наивным мальчиком, которого можно было обвести вокруг пальца. Эверетт Кинкейд научил его многому.
— Может, рискнем?
— Надя, ослабь же свою хватку и немного отпусти руль.
Надя метнула бешеный взгляд в сторону Лукаса, вольготно расположившегося на пассажирском сиденье «Мерседеса». Она никак не могла заставить себя расслабиться, и это ее нервировало. Все тело будто деревянное, мышцы затекли. Как будто невидимая сила приковала се к кожаному сиденью. Она вся дрожала.
И не могла не дрожать: ведь ее мать погибла в автокатастрофе. Она сама едва выжила после аварии и потеряла ребенка. До недавнего времени она и мужа считала погибшим в результате аварии. Хотя теперь она знала, что он жив, дела это не меняло.
Неосознанный страх, который парализует волю и сковывает тело. Что ей делать, как научиться не поддаваться ему?
Она не желала учиться водить машину. Она не собиралась жить в Далласе. Все ее естество протестовало против того, чтобы сидеть в одном салоне с этим человеком, который однажды предал ее и теперь нагло манипулировал ею.
С другой стороны, не заметить, как преобразился Лукас, каким он стал цветущим, волевым и уверенным в себе, она не могла.
…Нет, нет, она не допустит, чтобы он взял и разбил ее сердце, как стеклянную безделушку.
И неважно, что он так умело целуется.
Воспоминание о поцелуе немного расслабило ее. Хоть бы что-то отвлекло ее от мрачных мыслей. Она посмотрела через окно на пустую стоянку, расположенную, очевидно, на территории какого-то неработавшего предприятия. И страх снова закрался в сердце: а вдруг сейчас сюда нагрянет полиция или охрана и выдворит их!
Она сглотнула: в горле пересохло.
— Нам нельзя сюда. Видел знак на воротах «Въезд воспрещен»?
— Это частная собственность. Я знаю владельца.
— То есть… это ты, да?
Он помолчал, словно бы раздумывая над ответом.
— Да.
— Почему твой бизнес закрылся?
— Ты отвлеклась.
— А ты не ответил.
— Решил произвести модернизацию оборудования. Завод начнет работать уже в понедельник. Включай зажигание.
Сделать это было невероятно сложно. Почти невозможно, потому что она никак не могла расслабиться и отцепить руки от руля.
— Надя, взгляни на меня.
Усилием воли она заставила себя поднять голову. Его голос звучал ровно, ясный спокойный взгляд был устремлен на нее. Никакого раздражения в помине не было.
— Это не сложнее, чем водить машинки в парке развлечений. Тебе это нравилось. Помнишь?
15 
