17 
Она прошла в гостиную, где, как и в столовой, все было в безукоризненном порядке, потом на мгновение задержалась у камина и взглянула на себя в зеркало.
Почему Диего Саес так настойчиво преследовал ее? Разве не видно, что она не из тех женщин, которым нравятся любовные интрижки? Да она вообще не в его вкусе. Если верить иллюстрированным журналам, Диего Саес обожает женщин южного типа, роскошных, чувственных красавиц.
Так что ему от нее надо?
Джеффри Чендлер не замедлил найти ей замену, хорошенькую брюнетку...
Девушка с досадой отвернулась от зеркала. Она обидела и унизила Джеффри, и, хотя их расставание было вполне цивилизованным, рана оказалась глубже, чем ей хотелось думать.
Неужели Сьюзи была права? Неужели ей требуется более радикальное лекарство от неудавшейся помолвки? Страстный, чувственный роман с кем-нибудь вроде Диего Caeca?
Ну, уж нет! Отношение этого человека к ней и к сексу – возмущало и отталкивало ее.
Порция решительно отошла от зеркала и в тот же момент услышала шум мотора приближающейся машины.
Она еще раз быстро проинспектировала залы и подождала, пока машина подъедет к крыльцу. Хлопнули дверцы, потом в холле послышались приглушенные голоса. Порция стояла у камина, готовая к встрече с братом и его партнером.
Когда высокие двери зала распахнулись, и Том вошел, ее глаза остановились на нем лишь на секунду и устремились поверх его плеча, на человека, который шагал следом.
Ее дыхание остановилось, в глазах потемнело.
Этого не может быть!
Откуда-то издалека до нее доносился голос Тома, но Порция не понимала ни слова. Казалось, она лишилась всех органов чувств, за исключением зрения.
А то, что она видела, казалось ей страшным сном. Высокий, смуглый, опасный мужчина, которого она надеялась никогда больше не встретить.
– Здравствуйте, Порция, – сказал Диего Саес, пожимая ее бесчувственную руку.
Порция хотела отдернуть ладонь, но его пальцы походили на стальные клещи, точно он понял ее инстинктивное желание убежать от него.
Затем он внезапно отпустил ее.
Девушка задыхалась, ей не хватало воздуха. Сделав над собой неимоверное усилие, она повернулась к Тому.
– Так вы уже знакомы? Сеньор Саес, вы не говорили мне об этом! – В голосе брата звучало вежливое удивление.
– Мы несколько раз встречались, – сказал Диего Саес своим низким голосом с отчетливым акцентом.
Порция почувствовала, что внутри у нее снова разгорается огонь.
– Я приобрел произведение искусства, – продолжал гость, точно это все объясняло. – Кстати, на прошлой неделе мне удалось попасть на открытие выставки британского пейзажа восемнадцатого века. Солтонский Гейнсборо очень... запоминающийся.
Взгляд Диего остановился на Порции безо всякого выражения, но она знала – он говорит не о картине. Ее пронзило воспоминание о том поцелуе... Она поспешно отвела глаза.
Шок не проходил. Что ему здесь нужно?
Неужели какие-то дела связывают Тома с этим человеком? Что ж, пусть сами, без нее, обсуждают их здесь! Но в глубине души Порция прекрасно понимала, что никогда не станет объяснять Тому, почему ей не нравится этот тип. Не может же она, в самом деле, сказать брату, что Диего Саес старается затащить ее в свою постель!
Значит, ей придется провести вечер, изображая из себя радушную хозяйку в присутствии человека, которого она охотно убила бы. Какие-то причины заставили Тома пригласить его сюда, наверное, что-то связанное с банком, и она ничего не может поделать.
В течение бесконечно долгого и изнурительного застолья Порция почти ничего не ела. К несчастью, как она ни надеялась, что брат и его гость погрузятся в скучный разговор о финансах, Том настойчиво придерживался самых общих тем. Он явно был не вполне в своей тарелке. На лице его блуждало потерянное, усталое выражение, и гнев Порции против Caeca возрос еще сильнее: как он мог принять приглашение приехать в Солтон от человека, который столь очевидным образом болен?
Присутствие Диего Caeca угнетало девушку. Она старалась не замечать его длинные пальцы, обхватившие ножку винного бокала, не смотреть на тонкое запястье с браслетом золотых часов, не обращать внимания на то, какой белоснежной кажется манжета его рубашки на фоне смуглой кожи...
Когда глаза Диего останавливались на ее лице, они казались лишенными всякого выражения, но это было еще более пугающим, более гнетущим, чем откровенное прежнее преследование.
17 
