15 
— Ты меня вызывал?
Он отложил гранки в сторону, и она увидела газету, лежавшую под ними. Обри вздохнула с облегчением. Если он видел фотографию в светской хронике, то должен быть доволен. Она и Бак Парке сделали все точно, как он просил, и попали не только в газеты, но и в несколько глянцевых журналов.
Но она не увидела на лице отца одобрения.
— На обеде ты сидела рядом с Лайамом Эллиотом. Что ты узнала?
Она вздрогнула. Да, лицо Лайама было хорошо видно на многих фотографиях, но она надеялась, что отец его не заметит.
— Ээээ… ничего. Я была с Баком. Я разговаривала с ним, а не с Лайамом Эллиотом.
Она на самом деле искренне старалась игнорировать Лайама. Но ей это не удавалось. Она чувствовала каждое движение его тела. Ночной разговор окончательно свел ее с ума. Обри закусила губу и еще раз поклялась никогда больше не думать о нем.
Отец очень медленно поднял газету.
— Ты упустила свой шанс за ланчем. Ты могла исправить эту оплошность на балу. Сколько раз я должен тебе повторять? Никогда не упускай возможность выведать информацию у конкурента.
Обри почувствовала себя очень виноватой.
— Да, сэр, я понимаю. Но Лайам Эллиот сразу умолкает, как только речь заходит о холдинге. Его просто невозможно разговорить.
— Нет ничего невозможного, Обри. В холдинге что-то происходит.
Он вытащил лист бумаги из аккуратной стопки у него на столе.
— Сын Патрика, Майкл, последнее время несколько отошел от дел, потому что его жена лежала на химиотерапии и он все время проводил у нее в больнице. Второй сын Патрика, Дэниел, уступил место главного редактора «Снепа» своему младшему сыну. Внучка Эллиота, одна из близняшек, обручилась с рок-звездой, а ее бывший жених достался ее же сестре.
Мэтью бросил газету на стол.
— Это — только то, что можно найти в газетах. В «Издательском Холдинге Эллиот» идет какое-то брожение, и я хочу выяснить, что же там происходит. Выясни.
— Но я коммерческий директор, а не папарацци, — возразила Обри.
— Я дал тебе задание, Обри. Ты знаешь Лайама Эллиота. Так используй это.
Используй это.
— Я… я не думаю, что смогу тебе помочь.
— Я не просил, чтобы ты думала. Просто сделай это. — Своим тоном он ясно дал понять, что разговор окончен.
В моей семье и так достаточно проблем. Не хватало мне еще связаться с дочерью врага, — пронеслись в голове Обри слова Лайама.
— Я посмотрю, что можно сделать.
Но она не собиралась обращаться к Лайаму. Она поговорит с их общими рекламодателями. Если в ИХЭ что-то не так, это наверняка кто-нибудь заметил.
Но все равно это грязно.
Ее отец вернулся к своим бумагам, а это означало, что он ее больше не задерживает. Обри пошла в свой кабинет. Бывали дни, когда она просто ненавидела свою работу. Это был именно такой день. Она открыла дверь кабинета и замерла от неожиданности. На ее столе в хрустальной вазе стоял огромный букет цветов.
Розы и азиатские лилии нежнейшего бледно-розового цвета благоухали на весь кабинет. Кто их прислал? Она никогда ни от кого не получала цветов, не считая дежурного букета ко дню рождения от отца. Она подбежала к столу и перевела дух, прежде чем открыть запечатанный конвертик, лежавший в цветах.
«Их цвет напомнил мне твое платье, а аромат — тебя. Еще раз спасибо за картину. Л.».
Лайам. На балу она была в платье из бледно-розового шелка, расшитого стразами. Он это помнил. Она приложила руку к колотящемуся сердцу, потом достала из сумочки визитницу, вытряхнула все ее содержимое на стол и нашла карточку Л а йама, которую он дал ей в баре. Почерк был тот же. Он написал это сам, а не продиктовал по телефону цветочнику. Это было очень важно, хотя она и не знала, почему.
Только не впадай в романтику, Обри.
И что теперь? Поблагодарить его по электронной почте? Она не смела писать отсюда, где все поступающие и исходящие были доступны любому, но могла сделать это с домашнего компьютера. Послать ему вежливую, но холодную открытку? Или лучше позвонить? Опять-таки не отсюда.
Не придя ни к какому решению, Обри сунула обе визитки в сумочку и попыталась прогнать с лица улыбку.
Зачем он себя мучает? Надо сделать так, как она сказала. Выкинуть трусики и попытаться уснуть.
Но Лайам не выкинул их. Он лежал в кровати, перебирая пальцами черный атлас.
Он лег рано в надежде отоспаться, но теперь вертелся с боку на бок, вдыхая ее запах, исходивший от шелка. Потом бросил трусики на ночной столик, включил свет и приготовился провести еще одну ночь, глядя в потолок.
15 
