78 
Селена и Милена застыли, уставившись на этих двоих. Селена не без труда выдавила:
— Что это?
— Это конец мира, — ответили их новые отражения. — Конец вашего мира и нашего тоже.
— Чушь какая! — в который уж раз за этот час, а может уже и день, проговорила Милена.
— Начав свой путь, вы предрекли себе такой конец, — опять заговорили отражения. — Мы все так заканчиваем. Вот куда ведет ваш путь, — они обвели рукой пустошь.
— Неужели мы будем в конце-концов убивать без разбору? Меч Правосудия… Но Меч повинуется своему владельцу, сам он безволен, — тихо проговорила Селена, нахмурившись.
Милена недоуменно посмотрела на сестру. А отражения опять встряли:
— Меч еще в ножнах, он недвижим и пока не чувствует вас. Уходите! Уходите, пока можете!
— Но почему? — удивилась Милена. — Почему мы должны уходить, когда так близки к выходу?
— Вы не понимаете! Когда Меч Истины покинет ножны, все это станет реальностью! — опять заволновались отражения.
— И все-таки мы хотим видеть Меч Истины! — твердо отчеканила Селена, хотя, на самом деле, в ее глазах было сомнение.
— Меч Истины! — эхом повторили отражения.
Тотчас они обе стали какими-то безвольными, как две куклы. Будто искра жизни, душа покинула их. Двигаясь, как сомнамбулы, они встали друг напротив друга, и каждая положила руку на грудь другой. Под их ладонями вспыхнул свет, и появились два меча.
Мечи были не совсем обычными: абсолютно одинаковые и полупрозрачные. Они двинулись навстречу друг другу, пока не слились в единое целое. Перед сестрами предстал настоящий меч: длинный, тонкий, с крестообразной гардой. Его лезвие мерцало мягким светом.
Как только этот меч появился, отражения стали походить на пустую оболочку, которая вздохнул, треснула и разлетелась на множество мелких осколков. А из этих осколков полыхнула пламя, кольцом окружив все еще парящий в воздухе меч.
— Это что, и есть Меч Истины? — недоуменно спросила Милена.
— Похоже, что так. Вопрос, что нам с ним делать…
— Наверное, нужно взять. Может, тогда нам откроется выход?
Милена уже сделала шаг к огненному кольцу, но тут Селена остановила ее, схватив за плечо:
— Постой, а вдруг все это и правда станет истиной? Мы станем такими, как… как они?
Слова сестры заставили Милену задуматься. Картина, нарисованная отражениями, и впрямь ужасала. Но с другой стороны…
— А если мы просто уйдем отсюда, то что тогда? — спросила она Селену. — Мы так и останемся здесь?
— Будем блуждать, пока не забудем, кто мы сами и не станем пусты, как те отражения… — закончила она мысль сестры. — Нет, это еще хуже!
— К тому же, — проговорила Милена, пристально вглядываясь в лезвие меча. — Все это…
— Иллюзия, — опять закончила Селена. — Это обман, так не может быть!
В тот же миг опять налетел вихрь, наполняя воздух оглушительным ревом, от которого, казалось, барабанные перепонки лопнут. Этот ветер затушил ревущее пламя как свечку. В тот же миг меч рухнул, наполовину вонзившись в землю, и от него пошли жуткие трещины, все задрожало, грозя провалиться в тартарары. А меч все глубже погружался в землю.
— Что теперь? — вскинула бровь Милена.
— За мечом, скорее! Пока он не исчез, — Селена схватила сестру за руку и потащила за собой.
Но возле самого меча они внезапно замерли, переглянувшись, и Милена сказала:
— Давай одновременно!
— Давай.
Две руки схватились за рукоять меча и потянули вверх. Меч поддался. Тотчас сестры почувствовали удушье, все завертелось перед глазами, так что невольно пришлось зажмуриться.
Когда Селена и Милена вновь открыли глаза, то оказалось, что они скорчились на полу самого обычного зала в лабиринте под Римом. Они держат друг друга за руки, переплетя пальцы. И в этом зале были члены Совета и Менестрес. Последний факт заставил сестер мгновенно вскочить на ноги.
Только теперь они увидели Виталиса и Урд. Если первый хоть и выглядит так, словно лошадь протащила его по земле пару миль, но все-таки стоял, то на Урд было страшно смотреть. Все тело в ранах, бок вспорот. Она была жива, но сил встать у нее не было.
— Что с ней?
Похоже, Милена спросила об этом вслух, так как Имхотеп проговорил:
— Иллюзия взяла верх над Урд.
— Она не смогла отличить ложь от истины, — добавила Менестрес. — Поддалась.
— И она теперь умрет? — спросил Виталис, но было видно, что его не очень-то интересует судьба Урд.
78 
