очень нудно 
147 
— Хорошо, тоан, — терпеливо втолковывал Туурдан непонятливому сотнику порядок брачной церемонии. — Теперь повтори, что должен делать жених…
Жених с невестой, Семен и Ильгиз, подошли к белому шатру. У входа стояла Серни Быстрая — самая близкая родственница девушки.
Рядом с ней, замещая отсутствующего отца, находился хан Едей Копье.
Со стороны жениха наличествовали майор Макеев (также в качестве посаженного отца), а также Артем Серегин и Дарика — для второй части действа и как друзья брачующегося. Само собой, это не считая зевак, в огромном количестве собравшихся в расположении «особой роты».
Вперед выступил шаман. Важно поклонившись на все четыре стороны (не людям кланялся, но Великой Степи), он протянул руки к служке, который тут же вложил в них тяжелый золотой ковш, наполненный кумысом.
Туурдан, приняв сосуд, снова совершил обряд поклонения родной земле, при этом всякий раз понемногу выплескивая кобылье молоко. Застыв на месте, он поднял руки вверх, предлагая угощение Священной Луне и Высокому Небу. Когда, по его мнению, Высочайшие насытились, шаман повернулся лицом с шесту, на котором полоскался алый стяг чужинцев, и плеснул чуток кумыса для Золотой Звезды земного воинства. Это чтобы почтить и богов жениха. Великий шаман Айг-Серинго, благословляя степняков на поход против Конгрегации, велел своим сородичам уважать религиозные чувства союзников.
Отхлебнув три глотка кумыса, Туурдан передал ковш по старшинству — сначала хану Едею Копье, за ним — ассаардару Мак Кеву, потом — Серни Быстрой, и, наконец, жениху с невестой. Им полагалось выпить брачную чашу до дна, а последние капли вылить на землю для закрепления союза. Так они и сделали.
— Перед ликами матери нашей Великой Степи, владычицы Священной Луны и отца ее Высокого неба, при почтенных свидетелях объявляю вас мужем и женой! — торжественно провозгласил шаман.
Крайнев неловко переминался с ноги на ногу. Он не знал, что теперь делать. Следовало ли поцеловать жену, закрепляя брачный союз, или здесь это не принято?
Тем временем Серни вместе с подружками и родственницами увели невесту в шатер. Усадив ее, они принялись расплетать ее косы, уничтожая девичью прическу.
Затем ханская жена одела на запястье сестры тяжелый серебряный браслет, повязала белый пояс — знак замужней женщины.
— Чтобы он весь был в подвесках, — произнесла она и вдруг с нежностью обняла девушку. — Теперь иди к мужу. Отныне он твой господин.
Когда девушка вышла из шатра и заняла свое место рядом со старлеем, вперед выступил комроты.
Надо же было завершить церемонию по закону. Для того и свидетелей со стороны жениха и невесты пригласили. Макееву, как непосредственному начальнику брачующегося, доверили провести обряд. По условиям военного времени он имел на это право.
Глядя на молодых и стоявшую за ними такую же парочку, майор думал, что его «особое подразделение» скоро превратится черте во что. Не дай бог, скоро и дети начнут рождаться. Так что быть его роте чем-то наподобие кочевья степняков.
Семен же смотрел на Ильгиз, доверчиво прижавшуюся к его плечу, и сердце его сжималось. Он только теперь по-настоящему осознал, что вот эта зеленоглазая красавица — такая юная и желанная — будет его женой. Фактически, уже стала ею.
Отныне и навеки, ибо развода, как учил его Туурдан, народ Великой Степи не знает.
Октябрьск. Ставка ОГВ
— Ну, и что мне с этим твоим рапортом прикажешь делать? — спросил, наконец, генерал Сентябрьский, испытывающе глядя на своего зама.
— А что сочтете нужным, то и делайте, — как-то устало и равнодушно промямлил Дерюгин. — Можете дать ход, отправив по инстанциям, а можете… можете отослать психиатрам. Только я думаю, вы понимаете, что я не сумасшедший…
— Безусловно, — вмешался в разговор Серегин.
Подполковник еще удивился, придя к начальству с докладом и застав в кабинете начальника младшего лейтенанта из роты Макеева, а вместе с ним и мага-консультанта Арс Мака. Понятное дело — любимчики руководства, однако ж, все равно нарушение субординации. (Тем более что Арсу он предпочитал угрюмоватого и сдержанного Тао).
Теперь понятно, что разговор у них здесь был серьезный.
— Вы не сумасшедший, товарищ подполковник, — как ни в чем не бывало, определил член «особого подразделения». — Вы — чародей как минимум четвертой ступени.
У генеральского зама от удивления брови вверх полезли.
147 
