29 
Затем кто-то из оставшихся у машины начал палить из автомата, и атакующие обратились в бегство, таща с собой кого-то из солдат (как потом оказалось, прапорщика).
При этом один из людей в черном на бегу что-то делал руками, отчего у стрелявших, по их словам, как будто двоилось в глазах и прицел никак не хотел совмещаться с целью. Лишь после того, как он упал, срезанный выпущенной по широкой дуге очередью, ребята Рюмина перещелкали оставшихся в минуту.
Но, увы, несколько человек и вместе с ними прапорщик Вороватый успели бесследно исчезнуть.
Спустя какое-то время издалека до них донеслось несколько выстрелов, но гулявшее в здешнем скальном хаосе эхо не позволило определить, где это случилось.
Некоторое время принявший командование Рюмин лихорадочно обдумывал ситуацию. Организовать преследование противника возможности не было. Без карт в этой чертовой мешанине камней они скорее бы заблудились, не говоря уже о том, что можно было запросто нарваться на засаду.
Он захотел связаться с Октябрьском, но оказалось, что шальная пуля расколошматила передатчик.
Ничего не оставалось, как собрать убитых, своих и чужих, да раненых (только своих) и отправиться обратно.
Дежуривший в этот день по гарнизону Санин сообщил, что на свой страх и риск послал на прочесывание взвод десантников. Но единственное, что они отыскали, это обнаруженный в полутора километрах от места этого странного боя сорвавшийся в расщелину труп человека в черном облегающем одеянии, несколько пистолетных гильз и обильные лужи крови на камнях на скальной площадке метрах в десяти выше.
Видимо, тут прапорщик Вороватый принял свой последний бой.
Опрос (или скорее уж допрос) тех, кто был вместе с прапорщиком, дал интересную (и очень неприятную) информацию.
По словам солдат, они спокойно сидели у грузовика и ничего не замечали буквально до последних секунд — до того самого момента, как группа Рюмина открыла по нападающим огонь. Хотя некоторые говорили, что их слегка клонило в сон («Клонило?! — рычал прибежавший на запах жаренного Мезенцев. — Наверняка дрыхли, как бобики, без задних ног!»), но большая часть вместе с прапорщиком была как будто в здравом уме и твердой памяти. Нападавшие появились словно из воздуха, на том месте, где их секунду назад еще не было.
Затем площадку с грузовиком окутало рыжее облако из лопнувших коробочек, и они уже ничего не могли сделать — только отчаянно терли руками терзаемые дикой резью слезящиеся глаза да задыхались, тщетно пытаясь протолкнуть воздух в разрываемые спазмами легкие. А в это время на них накидывали сети, и сбивали наземь.
Лишь рядовому Лямину, уже опутанному сеткой наподобие римского гладиатора, удалось каким-то чудом снять автомат с предохранителя и вслепую дать очередь, испугавшую неведомых врагов. Они бросили свежепойманных пленников (кроме Вороватого) и бежали прочь.
Еще солдаты, бывшие с Рюминым, отмечали какую-то необыкновенную быстроту и силу нападавших. Двигались те в момент атаки с дикой скоростью, а спеленатого сетью прапора тащил на спине один человек, и непохоже было, чтобы нагрузка в восемьдесят семь кегэ живого веса ему сильно мешала.
Собранный на месте боя медно-красный порошок был отдан на анализ начхиму. Повозившись пару часов, он сказал, пожав плечами, что это смесь пыльцы каких-то растений еще с чем-то.
Был проведен опыт с сусликом, как раз кстати пойманным учеными из биологический группы в окрестностях гарнизона. Вдохнув щепотку порошка, зверек, заверещав, начал чихать и кататься по клетке, но затем успокоился, и уже через полчаса, как ни в чем не бывало, принялся грызть сухую перловку, насыпанную в его кормушку.
Видимо, это был местный аналог химического оружия — хорошо хоть не иприт, а «черемуха».
Из чего можно было сделать вывод — таинственные нападавшие хотели взять как можно больше народу живьем. Для чего — ясно: для допроса и выяснения, кто именно к ним пожаловал.
И судя по тому, как подготовились к операции похитители, и сколько их было, противостоит землянам противник достаточно мощный — двадцать пять-тридцать воинов, по меркам средневековья (если, конечно, они правильно оценивают мир, куда попали) — это немалая сила. Тем более эти странные типы в черном. Если это маги (черт, надо же такому быть — маги!) то…
Хреновое дело, — думал сидевший у себя в кабинете Мезенцев. Ситуация оказалоась еще хуже, чем он думал по возвращению из Москвы.
29 
