104 
– Он забрал череп… и мозгом не побрезговал, – произнес после беглого осмотра трупа Тибар и разжал пальцы, позволив обезглавленному телу грузно упасть под ноги. – Сначала клыки вампира, затем голова гаржи, что станет следующим трофеем? – рассуждал вслух вельможа. – Свалявшаяся шерсть с задницы оборотня?! Только вот где он оборотня в Висварде найдет? Вроде бы любители повыть на полную луну уже давно перевелись… не без нашего участия…
– Что, опять «символика»? – вдруг вспомнила Танва услышанное в «обеденном зале» гаржей слово.
– Она, родимая, снова она! – не отрываясь от плавного течения собственных мыслей, ответил граф. – Видимо, и то, и другое ему понадобилось для проведения магического ритуала, но только иного, человеческого, а поэтому он собирает у нежити трофеи. А что это значит?
– Что значит?! – вскинув брови, переспросила Танва.
– А это значит, дорогая моя белошвейка, что заваривший всю эту кашу затейник инквизитор сначала добрался до Армантгула, а теперь и свиток у него в руках. Он точно знает, что следует собирать, а иначе… иначе забирал бы целиком тела… впрок, а не отдельные части!..
Логика в словах графа была, ее холодную непреклонность нельзя было не почувствовать. Танве вдруг вновь стало страшно, но уже не от вида изуродованных, мертвых тел нежити, а потому, что долго дремавшая и не дававшая о себе знать интуиция внезапно проснулась и зловеще зашептала девушке на ушко, что их с графом приключение почти подошло к концу и вот-вот должна наступить развязка. С учетом того, что на руках у Ортанов не было ни одного козыря, а колода карт, которой играли гаржи и неизвестно откуда взявшийся инквизитор, была крапленой, не стоило и гадать, в чью пользу окажется последний, решающий расклад. Белошвейка почувствовала приближение конца: конца собственной жизни, и возможно не только ее, а еще и скорой смерти еще большего числа людей.
– Пошли, – произнес после недолгого молчания граф и, взяв девушку под руку, потащил ее к выходу, – нам уже нечего здесь делать, конечно, если ты не хочешь на память отрезать у Виколь уши! Ведь именно она втянула тебя в эту историю!
Наверное, граф хотел пошутить, подбодрить на такой странный манер побледневшую и двигающуюся, как во сне, белошвейку. Однако неосмотрительный поступок чуть ли не привел к обратному эффекту. В глазах у Танвы потемнело, и она вдруг поняла, что в следующее мгновение лишится чувств. К счастью, противный скрежет медленно открывающейся двери одной из темниц мигом прогнал неприятные ощущения и заставил девушку собраться с силами.
Девушка не успела и вскрикнуть, как уже очутилась за спиной выхватившего из ножен плохонький меч Тибара. Вот-вот из-за двери должен был показаться притаившийся в засаде противник, вот-вот должна была начаться схватка и зазвенеть мечи. В голове белошвейки закопошились сумбурные мысли: одни советовали ей бежать и, пока еще не поздно, скрыться, а другие уговаривали поднапрячь извилины и придумать, как оказать посильную помощь графу в предстоящем сражении с одним, а может, и несколькими сильными противниками.
– Извини, Тиб, сразу не вышел! Пригрелся чуток, вот и заснул! – еще до того, как проржавевшая дверь полностью открылась, прозвучал знакомый не только Тибару, но и Танве бас.
Едва молодой граф успел убрать меч в ножны, как из-за двери показалась огромная, неуклюжая фигура Вернарда; изрядно израненного и, как ни странно, заспанного. На тело палача было страшно смотреть, его покрывал сплошной узор из порезов, рубцов, кровоподтеков и ссадин. Окровавленная повязка на ладони правой руки свидетельствовала, что великан лишился в недавних боях нескольких пальцев, но, казалось, был не очень опечален этим прискорбным фактом.
– Что случилось?! – с тревогой в голосе, которую граф и не думал скрывать, прозвучали подряд сразу три вопроса – Как ты здесь оказался?! Где твой отряд?!
– Отряда нет, мы попали в засаду в подземных тоннелях, выжил лишь я, – кратко отчитался палач, без страха, но с горечью глядя хозяину в глаза. – Как выбрался, сразу сюда… а тут такое…
– Как, как это могло произойти?! – не выдержал, закричал граф и, поднявшись на цыпочки, схватил не сопротивляющегося боевого товарища за грудки, а затем затряс. – Как, как ты позволил?! Ты же опытный командир?! Ты должен был почуять!..
– Я и почуял, но было поздно, – Вернард легко отцепил терзавшие его рубаху руки Тибара. – Возьми себя в руки, Тиб! Не время для эффектных сцен, время для действий!
104 
