очень нудно 
41 
Вампира на крышах не было. Видимо, он уже успел спрыгнуть вниз и скрыться внутри какого-нибудь дома или в одном из покосившихся, старых сараев, примыкавших вплотную к домам с тыльной стороны. Продолжать поиски было бессмысленно. Беглец вряд ли бы стал сидеть на одном месте, поскольку мог легко передвигаться внутри строений, притом не только заброшенных.
«Зато размялся!» – утешил себя Дарк, решивший более не утруждаться бестолковым занятием, а вернуться в подвал и осмотреть дверь, ведущую к тайному ходу. Естественно, моррон не надеялся, что она окажется незапертой, но чуть-чуть поковыряться в замке следовало. Если бы он оказался простым, то стоило бы где-то разжиться воровским инструментом; если же сложным, то кроме отмычек пришлось бы найти и мастера темных дел. Одним словом, у Аламеза было чем заняться в ближайшие часы. Он уже собирался уходить, но перед тем, как покинуть крышу, все же дошел до ее края и склонился вниз, надеясь, что вдруг увидит едва заметный дымок, просачивающийся сквозь доски одного из сараев. Пробежавшийся под солнцем вампир, несмотря на плащ и одежду, всяко должен был дымить ничуть не меньше костра, затушенного лихо – по унтер-офицерски.
К сожалению, при воскрешении Коллективный Разум не одарил моррона второй парой глаз, например на затылке, где они сейчас оказались бы весьма кстати. Осматривающий двор внизу и крыши ближайших сараев, Аламез не заметил, что у него за спиной сначала лишь задрожал воздух, а затем возникла окутанная клубами пара фигура мужчины в черном-пречерном плаще.
Удар в спину во все времена считался подлым и низким, но, кроме того, он может еще оказаться и смертельным, если нанесен острым кинжалом или если жертва находится на большой высоте. Совсем недавно сильно пострадавшая спина Дарка ощутила на себе тяжесть еще одного удара. Так и не успев сообразить, что же произошло, моррон полетел вниз, а уже через миг неподвижно лежал на мостовой в луже собственной крови, с разбитой головой и с торчащими наружу костями.
Глава 5
Ночи Альмиры
Хоть многие люди и боятся боли, но на самом деле она не такая уж и страшная штука, поскольку сама по себе вреда не наносит, а польза от нее какая-никакая есть. Боль можно перебороть, ее можно перетерпеть; если же спазмы да рези частенько жалуют в гости – то даже свыкнуться с ней. С этой точки зрения боль весьма похожа на неугомонного деревенского петуха, голосящего каждое утро. Сначала его кукареканье бесит, затем лишь слегка раздражает, вызывая недовольное ворчание желающих еще недолго понежиться в постелях, а затем лишь служит сигналом о наступлении утра. Так и боль. Она всего лишь дело привычки и хороший учитель, чьи упражнения формируют навык, как держать себя в руках и воспринимать происходящее с тобой без эмоций, с отрешенным безразличием.
Дарк осознал, что жив, когда его непослушное тело забилось в конвульсиях, и от ног до головы прокатилась волна сильных болевых ощущений. На этот раз подавить зарождавшийся в груди крик оказалось гораздо проще, чем когда он провалился в подвал. Боль пока еще не стала для моррона всего лишь сигналом, но процесс ее восприятия шел по верному пути. Тело промучилось всего несколько кратких секунд, а затем неожиданно быстро наступили приятное расслабление в членах и душевное спокойствие. Даже церковные колокола, возвещавшие горожанам о наступлении полночи, не смогли вывести очнувшегося Аламеза из состояния блаженной умиротворенности, плавно перетекшей в флегматичную задумчивость.
«Вот и полночь, значит, я провалялся в беспамятстве семь-восемь часов… – констатировал Дарк, но затем усомнился в неоспоримости этого, казалось бы, явного факта. – А может, больше… гораздо больше? Может, я опять пропустил несколько дней, месяцев или лет?!»
Увы, на этот вопрос сразу было не ответить, поэтому моррон решил отложить его выяснение до более благоприятного момента, который должен был наступить скоро, очень скоро, а пока же задался размышлением на иную тему.
«Интересно, сильно ли я пострадал? Падение с крыши помню, а вот потом пустота… Удар о землю тут же отключил сознание. В каком же состоянии я сейчас, могу ли двигаться и где нахожусь? Мертвецы, а я уж точно выглядел как настоящий труп, не залеживаются посреди города на мостовой… Куда же меня отнесли, что со мной сделали, где я теперь: под землей в могиле, в реке или на той мерзкой свалке, а вокруг бегают жирные крысы?!»
41 
