10 
– Не балуй, господин! Чужого добра не трогай, не позволю! – очень неуверенно, со страхом в голосе лепетал в ответ сидящий на камне бородатый оруженосец, поджав ноги и прикрываясь от грозного воина выщербленным деревянным щитом.
– Оставьте нас в покое, милостивый государь! Езжайте своей дорогой! Где ваши манеры, господа?! Вы что, не видите, перед вами благородные дамы! Одумайтесь! – сперва возмущалась стройная амазонка в едва прикрывавшей прекрасные формы одежде, но затем, видимо посчитав, что взывать к чести и достоинству орков все равно, что воду в ступе толочь, издала протяжный боевой клич: – Лю-ю-юди добрые, помоги-и-ите! Грабют, лиходействуют!
– Заткнись, дура! – пропищал в ответ орк, морща мохнатую рожу от пронзительного женского крика, а правой рукой пытаясь крепче сжать поводья и успокоить занервничавшее при непривычных звуках животное. – Чего орешь, как будто чести лишают?! Успокойся, старушка, никого твои прелести не интересуют!
– Ах так, значит, СТАРУШКА?! – пуще прежнего заголосила прекрасная амазонка, выхватив из-за пояса нож и ловко метнув его в голову наглеца-обидчика.
Смертоносное лезвие почему-то не мелькнуло в воздухе, подобно молнии, не издало пронзительного свиста, а медленно проплыло, изменив в конце полета свою траекторию, и не угодило в ухмылявшуюся морду орка, а лишь слегка коснулось рогов ни в чем не повинного быка. Могучий воин из Шермдарнских степей повел себя странно. Вопреки ожиданиям, он не вступил в бой с покусившейся на его жизнь воительницей, а лишь мерзко рассмеялся и, развернув боком ездового быка, нанес сильный удар по отсиживающемуся на камне оруженосцу.
Бородатый мальчонка с сединой в волосах среагировал быстро, спрятался под щитом, но это его не спасло. Тяжелый топор с грозным жужжанием опустился на непрочную древесину, рассек щит надвое и скинул испуганно съежившегося упрямца с камня на землю.
– Вот и все, делов-то! – прогнусавил заметно повеселевший орк, а затем обернулся вполоборота и обратился к стоявшим поблизости боевым товарищам: – За работу, господа! Давайте не будем заставлять наших прекрасных спутниц томиться в ожидании!
«Представляю, насколь хороши спутницы орков, какие очаровательные прелестницы, просто милашки! Потные, грязные, волосатые, с бородавками на гнусных рожах бабищи размером с корову… Пахнут отвратно, а моются раз в месяц, и то если на марше приходится форсировать реку», – с отвращением подумал Штелер и, чтобы убедиться в правильности своего предположения, наконец-то открыл глаза.
Проклятый сон опять сыграл с бароном злую шутку. Дурманное видение ушло не сразу, а постепенно; иллюзорные образы из далекого небытия ненадолго подменили людей из реального мира. Но, к счастью, стоило лишь отяжелевшим векам подняться, а взору чуть-чуть проясниться, как призраки из детских сказок и глупых деревенских баек мгновенно исчезли, а их место заняли весьма привычные персонажи. Грозный орк на сопящем быке превратился в разодетого в парчу молодого красавца-вельможу, надменно восседавшего на породистом скакуне. Не менее уродливые товарищи воина – орки тоже стали людьми благородного происхождения, притом, судя по богатым одеждам и манере держаться, не уступающими вожаку ни в богатстве, ни в родовитости. Почти обнаженная амазонка оказалась все еще возмущающейся наставницей юной девы, Линорой, а старый не по годам оруженосец чудным образом превратился в жалобно стонущего, валяющегося на земле кучера.
Видимо, недовольный упрямством мужика аристократ ударил беднягу кнутом, а затем, схватив за шкирку, сбросил с козел кареты. Только этим можно было объяснить такое брезгливое выражение на ухоженной физиономии родовитого юноши и ту тщательность, с которой он протирал батистовым платочком запачканную о грязную и потную ливрею возницы перчатку.
Хоть до сих пор сотрясавшие воздух вопли возмущения сидевшей напротив дамы мешали Штелеру сконцентрироваться и быстро вникнуть в суть происходящего, но общий смысл конфликта он все-таки уловил. Барону было достаточно лишь слегка высунуть взъерошенную голову из окошка и мельком взглянуть на размытую дождем дорогу, небольшой пролом в досках покосившегося набок мосточка и на стоявшую перед ним карету, украшенную позолотой и герцогскими гербами на бортах, чтобы понять, что к чему…
Четверо юных отпрысков знатных семейств Вендерфорта и три дамы примерно того же возраста и сословия, которые теперь утомленно наблюдали за спором из окошка кареты, совершали увеселительную загородную прогулку. Судя по месту встречи и по привязанной к седлам всадников дичи, одной из целей выезда аристократов была охота на куропаток, а другой, возможно и главной, – небольшое романтическое приключение на лоне природы. В противном случае знатные юноши захватили бы с собой не менее дюжины слуг и им не пришлось бы опускаться до унизительного общения с мужиком на козлах.
10 
