Последние отзывы

  168  

Путники зашли в зону опустевших цеховых корпусов. Путающийся в складках плаща Мисл ускорил шаг, был менее осторожен и даже порой вел группу через открытое пространство. В результате долгих плутаний по окрестностям путники вышли к хорошо запомнившемуся гному трактиру «Грохот стакана».

Когда надеешься на кого-то другого, притупляются собственные инстинкты. И Флейта, и Пархавиэль слишком поздно заметили, что впадший в маразм старик вывел их прямо на большую толпу собравшихся у дверей трактира горожан. Бежать было поздно, выхватывать оружие бессмысленно: добрый десяток вил и заточенных наподобие алебард лопат грозно смотрели в их сторону. На суровых лицах людей не было ни сожаления, ни жалости. Это был только передовой отряд, за спинами преградивших им путь горело множество костров, и толпилось несколько сотен человек.

– Куда прешь, гномья ро… – осекся высокий рыжеволосый мужчина, поигрывающий в руках топором. – А-а-а, это ты, дедушка Мисл, а мы уже начинали побаиваться, не случилось ли с тобой чего. Вишь, опять резня началась!

Мисл Зингершульцо со вздохом облегчения откинул капюшон и, подойдя к грозному верзиле, протянул ему руку для пожатия.

– Вше хорошо, Милгар, вше хорошо, – устало прошептал старик. – На этот раш обошлошь!

– А эти приблуды с тобой? – кивнул Милгар в сторону Пархавиэля и Флейты.

– Шо мной, – ответил Мисл, подавая спутникам знак следовать за ним.

Пархавиэль сделал было шаг вперед, но острые вилы появились буквально в сантиметре от его груди.

– Дедушка Мисл, мы тя уважаем, но чужаков не пустим, – извиняясь перед стариком, пробасил верзила. – Цех оружейников округу держит, лиходеев не пускаем, хоть сегодня не раз наведывались. Тебя в обиду не дадим, но остальных… извини. Ты же знаешь, если другие узнают, что мы втихаря гномов укрываем, беды не миновать… у нас жены, дети…

– А у меня правнук родный, – гордо подбоченясь, заявил старик. – Я што, родимую кровь приютить не могу?!

– Ну, если так… – пожал плечами верзила, с интересом поглядывая на Пархавиэля. – Ребят, пропустите гнома, и девчонка тоже пущай идет!

Вилы исчезли из-под носа так же быстро, как и появились. Путь был свободен, и Пархавиэль с опаской засеменил сквозь толпу. Он боялся настороженных взглядов, пронизывающих его со всех сторон, вздрагивал при каждом резком движении и неожиданном шорохе. Люди могли в любой момент изменить решение и напасть. Сердце гнома чуть не разорвалось от страха, когда за спиной раздался звучный бас предводителя оружейников.

– Анофий, Непий, возьмите десяток парней и проводите дедушку Мисла с гостями до дому! И смотрите, чтоб там ни одна зараза не вспухла! Флейта нервничала, воровато озиралась по сторонам и не убирала ни на миг руки с пояса, надеясь в случае опасности успеть выхватить меч. Пархавиэля, наоборот, забавляло молчаливое шествие в окружении вооруженных людей. Гном чувствовал себя важной, значительной персоной, к которой боятся подступиться и даже заговорить, не то чтобы бросить булыжник вслед или прокричать оскорбление. К сожалению, улицы были пусты, и Зингершульцо не мог насладиться видом растерянных рож горожан, пугливо таращившихся на помпезное шествие маленького человечка.

Коль реальность не совсем такова, как хотелось бы, можно сетовать на горькую судьбу или просто закрыть глаза и дать возможность воображению, добавить несколько легких штрихов, исправляющих положение. Так и поступил Пархавиэль. Улица мгновенно преобразилась, заполнившись толпой зачарованно глазеющих на него зевак. Топот охраны и их перешептывание между собой создавали необходимый звуковой фон для полноты палитры и сочности красок иллюзорной картинки. Богатое одеяние и новые башмаки, закованная в латы стража и дюжина обнаженных наложниц с опахалами из павлиньих перьев – вот что было крайне необходимо для выхода уважаемого гнома в город.

Резкая боль пронзила печень, гном крякнул и схватился рукою за ушибленный бок. Пархавиэль уже успел опробовать на своих ключицах силу девичьих кулаков, но не мог предположить, что у Флейты такие острые и больно бьющие коленки.

«За что?!» – мысленно простонал гном, растирая ушиб.

– Мне плевать на девиц, их безумное количество и дурацкие опахала, но если ты меня еще раз разденешь и заставишь так непотребно вилять ягодицами, то будешь шамкать, как твой беззубый дед! – пригрозила Флейта и, скорчив недовольную мину, отошла в сторону.

  168