очень нудно 
172 
Рыжеволосый Милгар подтвердил опасения Пархавиэля Оказывается, как только они ушли в сопровождении эскорта, застава была атакована многочисленным отрядом повстанцев. Они напали без предупреждения и даже не пытались вступить в переговоры, как это обычно бывало раньше. Только благодаря недюжинной физической силе и небывалой сплоченности цеховиков удалось дать отпор и разогнать смутьянов.
– Ну, вот так оно и получилось, – объяснял Милгар, вытирая ладонью вспотевший под шлемом лоб, – коль их не пустили, сразу в «сочувствующие» угодили. А мы ведь что, мы никому не мешаем, просто не хотим, чтоб по округе всякая шваль лазила и бесчинства творила.
– Что делать будешь? – спросила Флейта.
– Что, что, до конца стоять, что нам еще остается?! – выкрикнул разгоряченный мужчина, но тут же умерил пыл и сбавил тон. – Ладно, как-нибудь разберемся. Сунутся раз, сунутся два, да и махнут рукой. Ребята с юга вернулись, говорят, погромщикам там не сахарно приходится. Гномье им под зад дало, так что они теперь всю силу туда кинут, не до возни с «сочувствующими» будет!
– Зато потом отыграются, – прошептала Флейта, внимательно рассматривая громоздкое сооружение, перекрывшее улицу.
Такую огромную и, по большому счету, бесполезную кучу мусора ей приходилось видеть впервой. Одно дело сдерживать сотню-другую ослепленных ненавистью горожан и совсем иное – противостоять всем тем, кто не «нарезвился» на юге. Многотысячный поток смял бы редут, как бурная река сносит ветхую запруду.
– Нечего загодя думать, будет день, будет видно, – прервал раздумья девушки голос Милгара. – Вы-то куда? Чего у старика в домишке не отсиделись? Дела какие, или боевой дух вдруг взыграл?
– Вдруг только пузо взыгрывает, вот тогда и дух начинается, – назидательно произнес гном. – А у нас дела, кои никого, окромя нас, не касаются!
– Не касаются, так не касаются, – пожал плечами тут же потерявший интерес к продолжению разговора Милгар.
Главарь ополчения оружейников отвернулся и продолжил руководить строительством самодельного редута.
– Зря ты так с ним. Зачем человека обидел? – принялась отчитывать гнома Флейта, как только они перелезли через баррикаду и удалились шагов на двадцать от передового дозора.
– Как «так»? – огрызнулся гном, но потом все-таки решился объяснить причину своего странного поведения. – Осерчал я, на глупость его непросветную разозлился, хотя и не один он здесь такой…
Пархавиэль ускорил шаг и загнал мысли о Милгаре в дальний угол сознания, чтобы Флейта не могла добраться до них. Зингершульцо чувствовал, что девушка неправильно истолкует их, и не хотел искушать судьбу, давая повод к новым препирательствам и упрекам. Гном не мог толково объяснить человеку, прожившему всю жизнь в городе трусливых эгоистов, где жизнь течет по крысиным законам и где каждый всегда за себя, что выжить среди полчищ врагов можно только держась вместе, сжавшись в кулак и упорно пробиваясь сквозь их несметные ряды.
Милгар совершал ошибку, шел по пути, по которому до этого брели многие, по пути глупой геройской смерти. Вместо того чтобы повести своих людей на юг и, преломив врожденную неприязнь к гномам, вместе с ними защищать Цеховой квартал, порядок и спокойствие жизни в нем, он решил оборонять только свою округу, маленький мирок из нескольких цеховых корпусов и домиков.
«Ну почему, почему все хорошие, порядочные люди и гномы слепы как пещерные малаги, живут сами по себе и не могут понять прописных истин, а тем временем отпетые мерзавцы и подонки сколачивают шайки и банды, порой разрастающиеся до королевств?» – негодовал гном и одновременно пугался своих собственных мыслей. Он должен был научиться жить в этом мире, приспособиться к нему, а не тратить впустую время на поиски правды и эфемерной справедливости, спящих где-то в глубокой пещере вечным сном.
Еще не успев дойти до перекрестка, путники услышали приближающиеся шаги. Почти одновременно и гном, и девушка шлепнулись на грязную землю и отползли к забору. Из-за углового дома показалась группа вооруженных луками эльфов. Высокий командир в сером плаще бойко отдавал команды своим соплеменникам. Эльфы двигались быстро и бесшумно, разбегаясь по крышам и чердакам, закуткам и темным подворотням. Буквально через миг на улице не осталось никого, даже командира.
– Это что еще за представление? – поинтересовался гном, не упустив возможности прижаться к Флейте поближе.
172 
