очень нудно 
111 
Однако! Невиданное происшествие – Спартак Макарович не явился на работу! Для обычного опоздания времени прошло слишком много. И не предупредил, по каким причинам отсутствует, что на него вообще не похоже. Клим позвонил на мобильник главного – тот не ответил. Урванцева сняла трубку с аппарата на столе:
– Продиктуйте номер его домашнего телефона. – Тот продиктовал, гудки она слушала достаточно долго, наконец произнесла: – Алло! Мне нужен Спартак Макарович… Это вы? Я вас не узнала, здравствуйте. Это следователь Урванцева. Ваши коллеги обеспокоены, что случилось, почему вы не пришли на работу?
Спартак тянул паузу. Как сказать женщине, что он боится выйти из дому? И какой ответ удовлетворит всех, чтобы его оставили в покое? Дома никого нет. Жена на работе, младшая дочь в школе. Только Ванта дрыхнет на подушках, и никакими силами ее не сгонишь, впрочем, хоть одна живая душа с ним рядом.
– Я не могу… – выдавил он и понял, что говорит не то. – Вчера в меня стреляли…
– Неужели? – обеспокоенно сказала в трубку Урванцева. – И что?
– Ранили… То есть несерьезно ранили… пустяк. В руку. Царапина.
– Вы видели, кто стрелял?
– Я убегал. И убежал.
– Тогда нам тем более необходимо увидеться. Спартак Макарович, давайте сделаем вот что. Вам опасно выходить, это понятно. Я позвоню, через полчаса к вам приедет подполковник милиции Чупаха. Запомнили?
– Запомнил, – выговорил он, не имея ни малейшего желания встречаться с кем бы то ни было, а уж выходить из дому – просто ужас!
– Он привезет вас на завод, – говорила Урванцева. – Не волнуйтесь, с ним вы будете в безопасности. Договорились? Или нам приехать к вам?
Ну, это уж совсем нехорошо, подумают, что он конченый трус. Хотя трус, чего там. Спартак Макарович дал согласие приехать, о чем тут же пожалел, а положив трубку, начал мечтать о чуде, которое перенесло бы его на Дальний Восток, к примеру.
Час спустя Урванцева расспрашивала его о вчерашнем инциденте, о ране, о самочувствии. Он отвечал односложно, неуверенно, будто вчерашнее покушение им самим придумано, отчего ему стало стыдно. Но вот вопросы закончились, Клим пригласил Оскара и Колчина, уступил директорское кресло Урванцевой, а сам уселся рядом с хмурым Колом, который поинтересовался:
– Что слышно о Князеве?
Чупаха предусмотрительно поставил стул у двери и умостился на нем.
– Пока нечем мне вас порадовать, – сказала Урванцева.
– На кого же тогда надеяться, если не на вас? – проворчал Колчин тоном брюзги. – Человек пропал из больницы, а его не могут найти. Странно.
– Ищем, – проигнорировала она шпильку, оглядела присутствующих. – Почему я вас собрала, господа? Мне хотелось бы уточнить некоторые детали. В ночь убийства Ермакова вы, Оскар, ушли в двадцать один час пятнадцать минут.
– Примерно, – подтвердил он.
– Леонид Остапович, – обратилась она к Колчину, – вы сдали ключ в двадцать два тридцать, судя по записи в журнале.
– Чуть раньше, – поправил он. – Вахтеры округляют цифру.
– Пять минут не играют роли. Что вы делали до этого времени?
– У Спартака Макаровича чаевничал.
– Вы сами к нему зашли?
– Нет, он меня пригласил, – ответил Колчин.
– В котором часу вы получили приглашение?
– Так сразу и не вспомню, – задумался он.
– А вас никто не заставляет назвать с точностью до секунды. Примерно сколько времени вы пробыли у главного инженера?
– Где-то с час, – неуверенно пожал он плечами.
– Спартак Макарович, – Урванцева повернулась к инженеру, – вы говорили, будто Леонид Остапович посмотрел на часы и сказал, что ему уже пора, и это было в десять, так?
– Все правильно, – закивал тот.
– Значит, вы к нему зашли…
– В девять… или в начале десятого, – ответил главный.
– Что ж, время полностью совпадает.
– А какая разница, кто куда ходил? – небрежно бросил Колчин. – Ермакова застрелили значительно позже.
– Видите ли… – Урванцева сделала паузу, готовясь к финалу. – Существуют на первый взгляд незначительные детали: хождение туда-сюда, свет в приемной и многое другое. Но они как раз оказываются наиважнейшими указками, как это ни странно. Почему? Потому что убийца их не рассчитывал заранее, все происходило спонтанно, следовательно, он не видит в этих мелочах угрозы для себя. Я нарочно пригласила вас, чтобы вы все определились во времени и не было разногласий.
– Да скажите, в конце концов, в чем дело? – психанул Колчин.
111 
