109 
Илона проехала мимо, немного подождав, Ника рванула за ней, ворча:
– Вот крикун выискался! Я была близко от Илоны, в зарослях. Меня комары поедом ели! А она на дереве торчала, некий объект в бинокль рассматривала. Интересно, как бы я с тобой разговаривала?
– Что она рассматривала?
– Не знаю. – Постепенно она успокаивалась. – Я дерево запомнила, надо приехать с биноклем и посмотреть в ту же сторону, что и она. Валдис, в сквере у площади она встретилась с Варварой Даниловной, что-то передала ей. Возьми трубку, я украдкой сняла их, они меня не заметили, посмотри.
– Та-ак, – усмехнулся он, глядя на дисплей. – Теперь понятно, как пистолет попал в руки убийце. Непонятно только, кто Илона, кем она доводится Варваре Даниловне.
– Ты считаешь, Илона убийца?
– Не исключено.
– А Энса тоже она? В это трудно поверить. Сейчас девушки идут на все, чтобы выйти замуж за состоятельного человека, ей это удалось, правда, не совсем, но Энс ее обожал, и вдруг... Не понимаю.
– Ты же сама подала идею, что это женщина...
– Да, да! – перебила Ника. – Я думала об абстрактной женщине, а теперь у нас конкретная. Мне трудно представить ее убийцей.
– Ужа Энсу и Кривуну подкинула она, в любом случае Илона знает, кто убил. Отсюда следует: она если не сама стреляла, то соучастница.
Илона приехала в особняк Энса, Валдис позвонил, чтоб их срочно сменили. Когда ребята прибыли, Ника завезла его в УВД, где он взял обычный бинокль и на всякий случай прибор ночного видения, после этого они отправились за город, пока не стемнело. Ника нашла дерево – запомнила его по особым приметам, – но залезть на него предложила Валдису, сама снизу руководила процессом:
– Ветки не обломи. Вдруг она еще сюда вернется, сразу заметит, что здесь кто-то был. Теперь поворачивайся влево... Стоп! Смотри в бинокль прямо по курсу. Ну и что видишь?
– Отличный обзор...
– Что, что там? – нетерпеливо пружинила на ногах Ника.
– Торец дома... то есть дворца. Задний двор. Площадка для тенниса... Стол со стульями... водоем небольшой...
– Кто-нибудь там есть?
– Есть один... ушел в дом.
Вскоре стало смеркаться, Валдис спустился вниз. Назад шли молча, он что-то обдумывал, а Ника почувствовала дикий приступ голода, еда заняла все ее мысли. Котлетку бы с пюре или кусок жареного мясца, на худой конец – сосисок горку... Валдис забрался в машину, скомандовал:
– Ну-ка, поехали в поселок, попробуем определить, чей это дом.
– Почти стемнело, много мы разглядим? Давай завтра утром приедем? Я умру от голода.
– Хорошо, поехали ко мне.
– Ты приставать будешь.
– Буду.
– Тогда не поеду. Когда мы у тебя, ты не просто пристаешь, а с намерениями.
– Ника, не смеши! Тебе сколько лет? По-твоему, я должен тебя по ручке гладить, и все? Я мужчина, а не бесполый ангел.
– Бесплотный, – поправила она.
– Короче, едем ко мне, там поспорим. Кстати, Илона и сегодня может вылазку сделать, раз наметила цель. Нам лучше держаться вместе.
Убедительный аргумент! Конечно, будут держаться вместе – на одной кровати! А она возьмет, привезет его домой, но не пойдет к нему. Путь сначала научится слова красивые и правдивые говорить. А то она так и не услышит их никогда от этого реликта доисторических времен, которому, как дикарю, от женщины нужно одно плотское удовольствие.
У дома Валдис, очевидно, поняв, какую гадость заготовила ему Ника, сначала вытолкал ее из машины под ее бурное возмущение, потом вышел сам и (наглец, невежа!) потащил Нику к себе насильно.
– Да что же это такое! – шипела она, выдергивая руку. – Ты не умеешь обращаться с женщинами. Ты грубый. Невоспитанный. Это насилие. Это преступление, между прочим...
Он втолкнул ее в квартиру, притянул к себе, прошептал у самых губ:
– А где свидетели насилия? Нету.
Безусловно, он наглец и невежа, но, когда целует Нику, у нее автоматически отключается голова, будто ее выдергивают из розетки. Все куда-то девается – стены, потолок, мебель, наступает какая-то дурацкая невесомость. Но стоило ему оторваться от ее губ, Ника вернулась из космоса. А раз вернулась, значит, этот туман – обман, гормональный психоз, не более, а не то самое чарующее слово «любовь».
– Я кушать хочу, – выпалила Ника. – Последнее, что ела, – мороженое.
– Давай потом, а? – И потянулся к ее губам.
– Сначала поедим, – заупрямилась она. – Иначе умру. Я уже умираю.
Торговля закончилась в ее пользу. Ну, нельзя же нахрапом действовать да еще злиться, что она не становится покорным ягненком.
109 
