очень нудно 
47 
– Спокуха, – процедил Валдис. – Тебе хочется героиней-одиночкой стать? А так бывает только в кино. Думаешь, Ротвейлер и прокурор кинут Платона? Нет, дорогуша. Дело хуже, чем ты себе представляешь, а я не хочу рисковать.
– Прекратите шипеть за моей спиной, – бросил через плечо Владимир Васильевич. Он прошел мимо секретарши...
– Прокурор занят, – поднялась она и оцепенела от свирепого взгляда зама.
– Можно? – открыл он дверь.
– Владимир Васильевич, попозже нельзя? – строго спросил прокурор.
– Нельзя. Заходите, – приказал он ребятам.
У прокурора сидела женщина, пришлось попросить ее подождать в приемной, но на середине рассказа прокурор вызвал секретаршу и сказал, что сегодня больше никого не примет.
– Та-а-ак, – протянул он хмуро после того, как Валдис закончил. – Значит, они требуют выдачи убийцы в обмен на Платона.
– Юра, – сказал зам, – ты же понимаешь: чем меньше народу знает об их договоре, тем лучше.
– Ну, это понятно, мог бы не предупреждать. Какие предложения?
– Я передаю дело по Кривуну Степаняну и работаю с ребятами, – сказал зам.
– Что, ни дня без трупа? – осведомился Валдис.
– Именно, – буркнул зам. – Кривуна пристрелили.
– Кто это? – спросил Валдис.
– Прыгунок, – ответил прокурор. – То у него один бизнес, то продает его и хватается за другой. Но теперь это в прошлом. К счастью, Кривун не из змеиной серии, так что пусть им занимается Степанян. Владимир Васильевич будет у вас старшим.
– Подпольно, – уточнил тот. – Ни одна душа в нашем храме порядка не должна знать, что я участвую в деле. Для всех без исключений расследует убийства Ника, ну а Валдис, раз ему доверяют похитители, берет настоящие бразды правления. Как мы объясним отсутствие Платона?
– Я отправил его... на стажировку.
– Не годится. Во-первых, придется издать приказ и повесить на доску, а во-вторых, этот приказ прочтет стукач и доложит старику. Что тот подумает? Что Валдис поставил нас в известность об их договоре. И что заболел Платон – не годится, и что отпросился – не пойдет.
– Тогда остаются прогулы. Но в этом случае тоже придется издать приказ. На увольнение.
– Это хотя бы безопасно для Платона. А родителям что скажем?
– Для родителей – у него срочная командировка.
– А вдруг они узнают, что Платон прогульщик?
Прокурор подпер щеку ладонью, издав стон:
– Поторопитесь найти убийцу, иначе со всем миром придется объясняться. Теперь, молодые люди, скажите, есть крючки, за которые мы можем зацепиться?
– Есть, – ответил Валдис. – Клара, которая знакома с Роменской и Фалеевым, она звонила обоим много раз и практически в одно и то же время. Потом, пистолет, из которого застрелили троих на протоке. Он зарегистрирован на имя Маркова, убитого почти семь лет назад. Есть адрес Фалеева, надо опросить соседей и сделать обыск в квартире, может, у него что-то обнаружим. Ну и на протоке с тремя убитыми была женщина, возможно, она сообщница убийцы. Предположительно, ей принадлежит верхняя часть купальника, которую нашли на берегу. Волосы в застежке, а также на рубашке одного из убитых похожи, но результатов экспертизы еще нет.
– Я ускорю все экспертизы, – пообещал прокурор. – Только по волосам и по купальнику женщину не найти.
– Извините, можно мне? – подала робкий голосок Ника. – Купальник очень дорогой, фирменный, такие у нас продаются в единственном магазине. А вдруг продавцы запомнили, кто покупал этот купальник?
– Мы должны использовать все возможности. Вопросы есть?
– У меня, – сказала Ника. – Мы действительно будем менять убийцу на Платона?
Детский вопрос. Потому что наивный. Ну, кто же идет на подобные сделки? Бандитов попросту дурят, хотя это непросто и опасно. К тому же несвоевременный вопрос задала Ника, ведь никто не знает, как развернутся события, поэтому все молчали. И вдруг Владимир Васильевич, человек-кремень, не умеющий и не желающий казаться добряком, нашел утешительные слова, правда, сказал их тоном рычащего ротвейлера:
– Сначала давайте его найдем. Но если другого выхода не будет, обменяем. В мире есть одна ценность у всех без исключения – жизнь. Тот, кто ее отнимает, должен быть готов, что и у него ее заберут. С нормальной человеческой позиции жизнь Платона нам дороже. Я все сказал!
– Спасибо, – промямлила Ника, глядя на зама почти с любовью. – Именно это я и хотела услышать.
– Вам, ребята, надо отдохнуть? – спросил прокурор.
47 
