очень нудно 
94 
– Ты скажешь, в чем дело? – выйдя из себя, спросил он.
– Помолчи, пожалуйста... – бросила через плечо Илона, полностью сосредоточившись на щели в шторе. – Есть... Вижу...
– Что, что ты видишь?
– Иди сюда, – не оглянувшись, позвала Илона. Он подошел, с подозрением глядя на нее, она же уступила ему место. – Посмотри, только осторожно.
Мирон Демьянович взялся за шторы, прильнул к щели глазом:
– Что я должен увидеть?
– Чуть-чуть вправо смотри. Машину синего цвета видишь? «Шестерку»?
– Цвет не могу определить – сумерки.
– Тогда поверь мне на слово. – Илона взяла его за локоть и отвела от окна. – Эта машина ездила за нами весь день.
– Не может быть!
Мирон Демьянович хотел ринуться к окну, посмотреть еще раз на автомобиль, но Илона его удержала:
– Ты мне не веришь? Так вот слушай. Когда я вышла из своего дома, мы переговорили с тобой, ты сел в машину и уехал. А во дворе сразу же за тобой поехала эта «шестерка»...
– Ты так сразу обратила на нее внимание? – с сомнением произнес Мирон Демьянович. Непонятно, в чем он сомневался, но Илона не придала этому значения:
– Не сразу. Когда ты вернулся, я вышла тебя встречать и увидела «шестерку», она была облезлая, поэтому бросалась в глаза. У меня развита наблюдательность от природы. Я еще подумала, что видела эту машину во дворе. А сегодня опять увидела ее. Она поехала за нами, постоянно встречалась там, где мы были, я даже номер запомнила. Мирон, что это значит?
На его лбу выступили мелкие капли пота, он опустился в кресло, чувствуя дрожь во всем теле. Вот и на него началась охота, убийца выжидает, ему нужен удобный момент, и тогда он выстрелит. Страшно, очень страшно потерять жизнь. К счастью, убийца не подобрался к Мирону Демьяновичу, но это пока. Выстрелить он может в любой миг, например, кода Мирон будет заходить в банк. Или выходить. Или в другом месте неожиданно... Он опустил голову, казалось, от вибрации в теле отрываются внутренности.
– Мирон, ты не ответил, – напомнила о себе Илона. – Что все это значит?
Он поднял на нее затравленные глаза и тягуче произнес, освобождая шею от галстука:
– Меня хотят убить. Я получил ужа, как Кривун, а это знак.
Он сказал так убежденно, что Илона попятилась, округлив глаза. Она кусала губы в замешательстве, но в голову ее был вмонтирован электронный счетчик, который сразу же подключился к работе. Илона поставила руки в боки и неторопливо заходила по комнате. А Мирон Демьянович не в состоянии был ворочать извилинами от страха, водил за ней глазами, ждал, что она придумает.
– Та-ак... – протянула Илона, хмурясь. – Значит, тебя тоже... Предупреждение ты получил, осталось... Когда у нас самолет?
– Завтра в пять с хвостом, – выдавил он.
– В пять... – повторила она, продолжая хождение. – Если он...
– Кто? – совсем растерялся Мирон Демьянович.
– Тот, кто хочет тебя убить! Если он поймет, что ты линяешь, то убьет тебя в том же аэропорту.
Пот стал липким и ледяным. Мирон Демьянович поник, как засохший цветок на клумбе, а внутренности кричали: жить хотим!
– Надо что-то делать... – вымолвил он растерянно.
Илона подсела к нему на подлокотник кресла, обняла за плечи:
– Успокойся. В твоем положении нужна холодная голова. Давай сделаем так... Дождемся темноты, когда трудно будет определить, кто за рулем, к тому же в твоей машине тонированные стекла. Я выеду из гаража на твоей иномарке, надеюсь, «шестерка» поедет за мной...
– С ума сошла? А если они тебя?..
– Прямо здесь? Не думаю. Они будут выжидать, когда я окажусь в безлюдном месте. А я там не окажусь. Повожу их часик, потом выйду где-нибудь возле магазина, покажусь им. Я позвоню тебе и сообщу, едут за мной или нет. Если они поедут, садись в мою машину и сматывайся отсюда.
– Куда? – безнадежным тоном спросил он.
– В гостиницу. И сиди там до самолета.
– Не могу я сидеть. Мне надо перевести деньги.
– Слушай, какие деньги? – закипела Илона. – Тебе смерть грозит, а ты про деньги думаешь. Переведешь потом как-нибудь. Я сказала – сидеть в номере, значит, сидеть! Вряд ли они знают, что ты завтра собрался лететь, следовательно, не будут ждать тебя в аэропорту. Мы встретимся на регистрации. Для верности измени внешность. Одежду найдем дурацкую, на голову наденешь кепку, очки... Давай собираться.
Она хотела встать, но он притянул ее, поцеловал в губы и улыбнулся:
– Все-таки ты меня любишь.
– Пф! – фыркнула Илона, передернув плечами. – Просто я хочу в Монако.
94 
