очень нудно 
119 
Неизвестно, собиралась ли Форквут в память о былых днях вынуть меч и великодушно позволить моррону умереть на полу или желала до конца насладиться его муками, но только вампиршу отвлек крик, душераздирающий крик Арканса, полный отнюдь не боли, а ненависти, досады и отчаяния. Выдернув окровавленный меч из тут же повалившегося на пол тела, Каталина обернулась и сама чуть ли не застонала. Хозяин дома, благородный барон ванг Трелл, на которого парочка кровососов возлагала большие надежды, неподвижно стоял у стены, пригвожденный лезвием топора, поделившим его голову на ровные две половинки.
По лицу умирающего, уже не чувствовавшего боли, но все еще находившегося в сознании моррона пробежала призрачная тень улыбки. Он выполнил долг, пусть даже частично. Он сделал все, что мог; и ему перед смертью было не в чем себя винить. К тому же созерцание напоследок парочки раздосадованных вампирских рож доставляло ему неописуемое наслаждение.
– Ты во всем виноват! Это ж надо было так подставиться, да еще в самом начале боя! Сколько раз тебе говорила, я не кисейная барышня, сама могу за себя постоять! – гневно прокричала Каталина, обвиняя в неудаче верного ей Арканса и не готовая признать, что точно так же сама виновата в смерти барона.
Тальберт открыл было рот, собираясь что-то ответить в свое оправдание, но ему было не суждено ни успокоить расстроенную госпожу, ни привести доводы в защиту неудачного начала боя. Массивные створки двери с грохотом распахнулись, чуть не слетев при этом с петель, и в зал влетело окровавленное тело мертвого охранника, лишенное части правой руки и головы. Ванг Трелл не зря испугался, когда выглянул в окно, недаром прекратил звать стражу на помощь. Вельможа увидел, что во дворе его поместья тоже шел бой; увидел, как гибли его слуги под натиском куда более сильного и опасного врага, чем низкорослый убийца, пожаловавший в его кабинет.
Разбрызгивая кровь, тело обезглавленного солдата пролетело добрую половину зала, после чего, ударившись об пол, не остановилось, а заскользило дальше, пока не встретило на своем пути преграду – решетку камина. Тот, кто отправил окровавленный снаряд в полет, явно обладал чудовищной силой и не боялся столь вызывающе заявить о своем прибытии. Мгновенно окончив распрю и позабыв о все еще не отошедшем в мир иной морроне, вампиры взялись за оружие и приготовились достойно встретить врага, кем бы он ни оказался.
Незваный гость все же краем уха да слышал о хороших манерах. Заблаговременно оповестив хозяев дома о намерении нанести визит, он не заставил их долго томиться в ожидании. Не прошло и нескольких мгновений, как на пороге появилось существо, скорее напоминавшее исчадие ада, нежели походившее на благородного рыцаря. Его вид так устрашал, что даже чего только не повидавшим на своем долгом веку вампирам не удалось сохранить хладнокровие и спокойствие. У Форквут, крепко сжимавшей меч, вдруг затряслись руки, а привычный к виду крови и изувеченной плоти Арканс инстинктивно отпрянул назад и чертыхнулся, послав бранное проклятие святым Небесам.
В зал вошел почти двухметровый великан, с ног до головы закованный в стальные доспехи. В правой руке он держал, как игрушку, огромный двуручный меч, а в левой – отрубленную голову солдата, с которой еще капала кровь. Грозное орудие убийства от кончика до рукояти было покрыто кровью и кусками свежего мяса, не лишенного кожи и фрагментов костей. Грудь широкоплечего воина тяжко вздымалась. На покореженной от ударов, так же, как и меч, покрытой толстым слоем загустевшей, липкой крови броне виднелись многочисленные отметины мечей да булав. Державшаяся лишь на одном наплечном и одном поясном ремешках кираса в двух местах была пробита выстрелами из арбалета. В отверстиях еще торчали основательно углубившиеся в богатырскую грудь болты. Видимо, воин не стал их удалять, чтобы не истечь кровью. В стыках между латами и в забрале шлема торчали обломки стрел, однако грозный боец двигался легко, совершенно не обращая внимания на ранения.
– Кровососы!.. Мерзкие пиявки!.. Смерть вам, твари! – громогласно и с неподдельной ненавистью прорычал принявший ванну из вражеской крови рыцарь, а затем, так и не удосужившись оповестить о цели свого визита, приступил к привычному для него делу, то есть к беспощадной резне.
Несмотря на отменную реакцию, помноженную на вампирские способности и завидное бойцовское мастерство, Тальберт едва успел отбить рукой несущуюся прямо ему в лицо мертвую голову. Необычный снаряд не причинил вампиру вреда, но отвлек внимание и отнял несколько ценных мгновений. Не успел Арканс и глазом моргнуть, как перед ним выросла грозная фигура в окровавленных доспехах. Только чудом он успел принять на скрещенные основания обоих мечей сокрушительный, рубящий удар двуручного меча, идущий точно сверху вниз. Прочная сталь клинков выдержала столкновение с тяжелым мечом, руки Тальберта тоже не дрогнули и удержали вырывающиеся из ладоней рукояти, однако это был не конец рыцарской атаки, а только ее начало. Не без труда отбив меч врага, Арканс совершил вошедший в привычку прием, весьма эффективный в бою с противником, владеющим двуручным оружием. Он крепко сжал перекрестья своих мечей, а затем резко крутанул их в сторону и вниз, собираясь таким способом вырвать зажатое и неповоротливое оружие из вражеских рук. Однако вампир не учел, что, нанося мощный удар, рыцарь держал двуручный меч лишь в одной руке, а не в обеих. Не исключено, что Тальберт просто не заметил этого нюанса, поскольку его внимание отвлекла «летающая голова». Частенько за рассеянность в бою приходится сурово расплачиваться. Тальберт понял, в чем состояла его роковая ошибка, только когда в его висок с силой врезалась стальная перчатка. Удар рыцарского кулака подкосил вампира, затылку которого совсем недавно и так крепко досталось от щита моррона. Как тюк с мукой, Тальберт повалился на пол, но надо отдать ему должное, будучи настоящим воителем, все же разок попытался подняться… правда, неудачно. Окованный стальной пластиной носок рыцарского сапога, врезавшийся в живот кровососа, помешал ему продолжить бой.
119 
