очень нудно 
133 
Без всяких сомнений, Мартин не тратил времени даром и за полтора дня многое успел. Однако хлопоты шпиона и доносчика утомили некроманта, лишили его душевных сил и почти погрузили в состояние медлительности, уныния и апатии.
– Однако эта новость хоть и радостна, но не столь важна, как иные, – с тяжким вздохом произнес некромант, усилием воли взяв себя в руки. – Ты должен знать, что…
Договорить Мартин Гентар не успел; герольд выкрикнул имя его собеседника. На этот раз Дитрих фон Херцштайн должен был биться боевым топором и щитом на площадке под белым флажком. Имя соперника Аламез опять не запомнил.
* * *
Первый круг боев был завершен, однако претендентов осталось не шестнадцать, а всего четырнадцать. Двое бойцов хоть и одержали победы, но выйти на следующий поединок не смогли бы из-за полученных травм. Со сломанной рукой да трещиной на копчике можно продолжить бой, но о дальнейшем участии в турнире нечего и помышлять. Эти новости Аламез узнал, пока шел к месту ристалища. Чего только не услышишь, проходя мимо возбужденно обсуждавших ход состязания соперников.
Новый противник насторожил Дарка сразу, и для такой подозрительности имелись три веские причины. Во-первых, противник был невысокого роста и хилого телосложения, однако чересчур ловко и быстро вертел огромным двуручным молотом, разминаясь перед поединком. Во-вторых, на голове соперника был не турнирный шлем с решеткой вместо забрала, а обычный шлем с очень узкими прорезями для глаз. Правила состязания такого не запрещали, но только безумец или очень уверенный в своих силах боец отважился бы изначально поставить себя в столь незавидное положение. Когда обзор мал, трудно заметить все до единого движения противника, а значит, и велик шанс пропустить удар. Третья причина открылась моррону, лишь когда соперник посмотрел на него. Дарк ничего не увидел, кроме налившихся кровью, суженных глаз, с лютой ненавистью взиравших на него сквозь узкие прорези шлема. Аламезу даже показалось, что у тощеватого оруженосца к нему имеются личные счеты.
– Марвиг ванг Фаберлинг, в последний раз спрашиваю. Не желаете ли заменить шлем? Если ваш турнирный шлем поврежден, мы дадим другой! – задал вопрос судивший поединок Герхард ванг Теугорлиц.
Получив вместо ответа лишь интенсивное отрицательное мотание головой, барон пожал плечами и объявил о начале поединка. Вот нашлось и четвертое обстоятельство, насторожившее Аламеза. Его соперник не хотел, чтобы кто-либо слышал его голос. Он еще не был рыцарем, чтобы давать обет молчания, следовательно, причина такой таинственности могла крыться лишь в одном. Соперник опасался, что Дарк его узнает, а значит, под доспехами скрывался вовсе не Марвиг ванг Фаберлинг, а кто-то еще, противник не только загадочный, но явно куда более опасный.
Предчувствия не обманули моррона, а логика, к сожалению, не подвела. С первой же секунды схватка пошла в головокружительном темпе, а Дарк едва успевал отпрыгивать да отклоняться от быстро летавшего по воздуху молота. Похоже, враг, несмотря на непредставительное телосложение, обладал недюжинной силой и завидной выносливостью. Он практически не отдыхал, нанося один за другим удары, каждый из которых был таким мощным, что мог не только сбить Аламеза с ног, но и снести ему голову с плеч. То, что поверх стальной поверхности тяжелого и грозного оружия было нашито несколько слоев толстой кожи, значительно смягчавшей удар, казалось еле успевавшему увертываться моррону весьма сомнительным утешением.
Дарку не оставалось ничего иного, как только скакать, подобного горному козлу, из одного угла площадки в другой и слушать, как безумствует рукоплещущая его сопернику толпа. Зрители злопамятны, они не простили моррону то, как он обошелся с их любимчиком Тильвом, да и, честно признаться, умение его нынешнего противника заслуживало бурных аплодисментов. Аламез забыл о боевом топоре, бесполезном при таком раскладе, да и щитом мало пользовался, боясь, что первый же удар молота, принятый на него, оставит на стальной поверхности внушительных размеров вмятину да и левую руку сломает. Когда удары настолько сильны, не стоит и помышлять об отражении атак, а надо молиться, чтобы ноги не подвели.
Бегать нельзя бесконечно, тем более когда место ристалища ограничено. Нечеловечески сильному противнику наконец-то удалось зажать моррона в угол, и один из последующих ударов молота непременно должен был оказаться последним. Только чудо могло спасти Аламеза, и оно, как ни странно, случилось. Барон ванг Теугорлиц вдруг остановил бой и жестом подозвал Дарка к себе.
133 
