очень нудно 
35 
И по-прежнему все та же проблема стоит передо мной. Что же делать дальше? Снова укрыться в комнате и притвориться больной? Но я же не могу прятаться до бесконечности. Когда-нибудь мне придется выйти хотя бы для того, чтобы уехать из Питхарли. К тому же я больше не могу выносить неизвестность. Любые насмешки посторонних людей лучше самоистязания. Значит, мне пора взять себя в руки и пойти куда-нибудь, где есть возможность встретить других — в холл, курительную комнату, библиотеку…
Но нет, только не туда. В библиотеку Питхарли я не войду ни за какие сокровища мира. Слишком много воспоминаний, постыдных и сладких, связано с этим помещением. Лучше посидеть и подумать, не найдется ли более разумного выхода…
И вот самое страшное уже позади — я только что вернулась из очередной вылазки. Надо сразу сказать, что мое любопытство и осторожность были по заслугам вознаграждены. Я узнала очень много нового и полезного, но сколько боли мне принесло мое открытие…
Но все по порядку. Поразмыслив, я поняла, что самым логичным было бы побеседовать с леди Джулией. По ее поведению я сразу пойму, как обстоят дела. Удивляясь про себя, почему эта мысль сразу не пришла мне в голову, я быстро пошла по лестнице на третий этаж, где располагались покои леди Джулии. Я знала, что в это время она обычно бывает у себя — занимается необходимыми счетами и письмами.
Я оказалась права — леди Джулия была у себя. Дверь, ведущая в ее главную комнату, была чуть приоткрыта, и я явственно слышала ее голос. То, что она с кем-то беседует, несколько обескуражило меня. Я решила просто подождать снаружи, когда она освободится.
Все это я говорю лишь для того, чтобы потомки МакНорманов, которые будут впоследствии читать мой дневник, не заподозрили меня в том, что я бесстыдно решила подслушать разговор Джулии и ее пока неведомого мне собеседника.
Впрочем, как только я услышала голос человека, находящегося в комнате Джулии, я сразу позабыла обо всех благих намерениях. Вместо того чтобы отойти подальше и присесть на маленький диванчик в углу, как я планировала, я прильнула к стене и стала самым позорным образом слушать разговор, совершенно не предназначенный для моих ушей. Все мысли о воспитании и приличиях были благополучно отброшены в сторону.
Искушение было слишком велико — собеседником Джулии был никто иной, как Уолтер.
Поначалу сердце мое колотилось так сильно, что я не могла разобрать ни слова, хотя и Уолтер, и его мать говорили достаточно громко. Усилием воли я заставила себя успокоиться.
Я просто обязана была это сделать, потому что эти двое наверняка говорили обо мне и обсуждали эпизод в библиотеке. Иначе Уолтера просто бы не было в комнате матери. Они никогда не беседовали по утрам, когда леди Джулия занималась своими делами.
Наивная самонадеянность! Первые же слова, которые я расслышала, убедили меня в том, что речь идет отнюдь не о бедняжке Гвендолин.
— Я отказываюсь тебя понимать, Уолтер, — сухо проговорила леди Джулия.
Я никогда не слышала, чтобы она использовала такой повелительный тон с обожаемым сыном.
— Мне жаль, мама, что ты воспринимаешь это именно так, — сухо ответил Уолтер. Его интонации тоже явились для меня сюрпризом. — Я думал, что ты поддержишь меня…
— Поддержу тебя, когда ты ведешь себя как несовершеннолетний мальчишка? — фыркнула леди Джулия. — Ты меня удивляешь.
Я так и представляла себе презрительное выражение ее лица. Хотя Джулия была очень мила со мной, я не забыла ее первоначальной холодности.
— Мне тридцать пять лет, мама. И я, кажется, уже имею право принимать решения.
Было очевидно, что только сыновняя почтительность удерживает Уолтера от резких слов. Что же произошло между ними? Я даже стала жалеть о том, что слишком много времени потратила на булочки и кофе и не поднялась сюда раньше, чтобы присутствовать при самом начале разговора.
Хотя, конечно, подслушивать нехорошо.
— Разве я когда-нибудь сопротивлялась твоим решениям? — осведомилась леди Джулия.
Так как ответа не последовало, я заключила, что Уолтер мимически выразил несогласие с матерью, потому что позднее она обиженно протянула:
— По-моему, мать имеет право советовать сыну, как ему лучше поступить в том или ином случае. Я старше и опытнее тебя…
Уолтер рассмеялся.
— Тебе нет равных, мама. Значит, теперь ты называешь советом то, что ты фактически вынудила меня жениться на Констанции и тем самым испортила мне жизнь? Это ты называешь положительным влиянием мудрой матери?
35 
