50 
И она вышла из комнаты, забыв о том, что просила Гвендолин как следует принарядиться для гостя. Сейчас это не имело уже никакого значения.
Гвендолин медленно вошла в столовую, проклиная себя за нерешительность. Она слишком долго просидела в своей комнате, собираясь с духом, и теперь была самой последней. Все взгляды повернулись в ее сторону, как только она показалась в двери.
— Наконец-то! — воскликнула леди Сесилия. — Я уже хотела послать за тобой Луизу.
Не говоря ни слова, Гвендолин проследовала к своему месту. Как и было обещано, по ее правую руку расположился Уолтер. Он галантно отодвинул ее стул. Она присела, боясь поднять на него глаза. Гвендолин МакНорман внезапно превратилась в трусиху. В собственном доме она ощущала себя нежеланной гостьей.
Зачем он приехал? Зачем он приехал? — спрашивала она себя снова и снова, даже не думая о том, что было бы вполне естественно, если бы она повернулась к своему соседу и прямо спросила его об этом.
За время всего обеда Гвендолин не произнесла ни слова. Есть ей совершенно не хотелось, но она заставляла себя открывать рот и проглатывать куски казавшейся безвкусной пищи. Искусство миссис Фитцвильям, которая превзошла в тот день саму себя, осталось ею незамеченным.
Каждый раз, когда Уолтер заговаривал, Гвендолин невольно вздрагивала. Она ужасно боялась, что он вздумает обратиться к ней, и ей придется отвечать. Но Уолтер странным образом игнорировал ее. Он беседовал со всеми, даже пару раз спросил о чем-то молчаливую Агату. Лишь Гвендолин была обделена его вниманием.
Гвен не возражала. Девушка точно знала, что если сейчас Уолтер заговорит с ней и она посмотрит ему в глаза, то он без труда догадается о ее чувстве. А вот этого ей очень не хотелось.
К тому же, думала Гвендолин с горькой иронией, не исключено, что он и так все знает благодаря моему дневнику и моей глупости.
Гвендолин едва дождалась конца обеда. Когда леди Сесилия наконец поднялась и любезно предложила выпить кофе в гостиной, она собралась с силами и произнесла заранее заготовленную речь.
— Прошу вас извинить меня, но я неважно себя чувствую. Я лучше поднимусь к себе.
Леди Сесилия посмотрела на нее с упреком, тетя Пэм — с любопытством, Джеймс и Агата — с искренним сочувствием. Что было во взгляде Уолтера, Гвендолин не узнала. Посмотреть на него она не осмелилась.
— С тобой все в порядке, Гвен? — заботливо спросил Джеймс.
Гвендолин отчаянно закивала головой, желая в первый раз в жизни, чтобы на нее в этой семье обращали меньше внимания.
— Хорошо, дорогая, иди к себе, — милостиво позволила леди Сесилия.
Гвендолин быстро направилась к выходу, но порадоваться не успела.
— Надеюсь, недомогание не помешает вам завтра показать мне ваш великолепный замок, Гвендолин? — спросил Уолтер за ее спиной.
Гвендолин встала как вкопанная. Он впервые заговорил с ней за весь обед, и ей ничего не оставалось делать, как повернуться к нему.
— Я думаю, в любом случае у вас будет достаточно провожатых, — учтиво произнесла она. — Джеймс или Кэролайн с удовольствием заменят меня…
Она не могла понять выражение лица Уолтера. Что это было? Недоверие? Любопытство? Стремление угадать ее реакцию?
— Ни в коем случае, — громко запротестовала леди Сесилия. — Вы не ошиблись в выборе гида, Уолтер. Гвендолин лучше всех знакома с историей замка, она сообщит вам такой ворох подробностей, что вы еще не рады будете. Из всех моих детей она одна питает такой интерес к Гвендилю.
Девушка покраснела. Ее рассказ о чувствах Уолтера к Марион Гастингс, видимо, не произвел на мать должного впечатления. Гвен чувствовала, что попала в ловушку. Если она сейчас начнет сопротивляться, все насторожатся. И не без основания.
— Надеюсь, что завтра я почувствую себя лучше и буду в состоянии устроить для вас экскурсию, — выдавила из себя Гвендолин.
Уолтер наклонил голову, и она вышла из столовой.
16
На следующее утро Гвендолин решила сказаться больной, чтобы избежать мучительного осмотра замка вместе с Уолтером. Но не тут то было. Леди Сесилия лично пришла к ней в комнату, чтобы удостовериться, что строптивая доченька не выдумала какой-нибудь благовидный предлог, чтобы уклониться от своего долга.
— Мама, я не хочу показывать Уолтеру замок, — повторяла Гвендолин снова и снова в тщетной надежде убедить мать оставить ее в покое.
50 
