очень нудно 
28 
Рука Констанса наконец нащупала портсигар и запихнула его на дно кармана. Что ж, теперь можно и вздохнуть спокойно.
— Это сигареты, — натянув улыбку, выдохнул он. — Всего лишь сигареты.
— Тогда зачем нужно было их прятать?
— Зная о твоем любопытстве, не пошутил бы только ленивый. Не сомневался, что ты заинтересуешься…
— А показать?
— Ты не выполнила условие сделки.
— Какое же?
— Назвать меня «Конни».
— Да ну тебя, Констанс. — Гермия махнула рукой. — Нас зовут завтракать. И нас ждет Поит, — посерьезнела она.
Констанс согласно кивнул. А что ему еще оставалось? Поит, так Поит. Какая разница. В конце концов, если бы на месте Пойта был бы Джейк, Питер или Кит, Констанс сделал бы то же самое. Не бросать же человека в беде, даже если это новый муж твоей бывшей жены…
После довольно сытного завтрака последовали сборы. Гермия выяснила, что в прежней обуви идти не может, и воспользовалась удобными ботиночками, которые предложила ей Поная. На смену платью Джамбата выдал ей некое подобие того, что, наверное, носили юные пастушки во времена античности: короткую тунику по колено, перехваченную тонким пояском.
— Удобна, — объяснил Джамбата. — Не юбка, не платье.
Ну что ж, это уже неплохо, подумала Гермия, переоблачаясь в очередной наряд и вертясь перед маленьким зеркалом, висящим над сундуком. И удобно, и сидит очень даже ничего. Поймав себя на мысли, что она хочет понравиться Констансу, Гермия отвела смущенный взгляд от куска стекла, которое спровоцировало ее на это неожиданное кокетство. Впрочем, не такое уж и неожиданное, если задуматься. Мысли о Констансе, воспоминания об их знакомстве, лезли ей в голову еще до отлета на Бали. Но кто мог знать, что Гермия встретит его и попадет вовсе не в райский уголок Бали, а на хищный Комодо?
Гермия услышала за спиной легкий шорох — словно пробежала мышь или крыса — и обернулась. Из-за тростниковой циновки, заменяющей дверь, на нее смотрели оливковые глаза Джамбаты-младшего. Проказник подглядывал! — догадалась Гермия и погрозила шелохнувшейся циновке пальцем. Циновка вновь качнулась: Джамбата-младший счел за лучшее удалиться.
Настало время прощаться. Несмотря на то, что Гермия провела в доме Джамбаты всего одну ночь, ей было жаль расставаться с этими людьми. И с Понаей, пытавшейся наставить ее на путь истинный, и с молчаливой старушкой Синавой, и с оливковоглазым проказником Джамбатой-младшим. Да и с остальными ребятишками, имен которых Гермия так и не смогла запомнить.
Странно, она никогда не думала о детях и уж, тем более, не хотела обзаводиться большим семейством. Но сейчас, глядя на Понаю, которая — Констанс был прав — счастлива по-своему, у Гермии мелькнула шальная мысль о том, что когда-нибудь и она, возможно, захочет такую же семью. Пока время еще не приспело, но кто знает, что будет завтра?
Поная и Джамбата-младший попрощались с ней особенно тепло. Женщина ласково обняла ее за плечи, а Джамбата-младший, улыбаясь, произнес какую-то фразу, смысл которой был для Гермии неясен. Позже, когда они уже вышли за пределы деревни и шли по высокому гребню, нависшему над бирюзовым полотном океана, Гермия попросила Джамбату перевести слова сына.
— Ты очень красавица. Как боги, — ответил Джамбата.
Щеки Гермии порозовели, и, чтобы скрыть смущение, она отвернулась от переводчика. Ее полуопущенный взгляд встретился со взглядом Констанса. В его глазах мелькнуло что-то, похожее на боль.
* * *
— Не знаю, могу ли я спросить у тебя, Джамбата, — робко начала Гермия когда они остановились на небольшой привал, — но мне было бы очень интересно знать одну вещь.
— Спрашивай, пажалста, — закивал Джамбата.
Они сидели на траве и ели рис с овощами, который приготовила им на дорогу Поная. Гермия боялась, что ее вопрос может оказаться не к месту, но любопытство все-таки взяло верх над благоразумием.
— Почему вы едите правой рукой, а левую не используете совсем?
— Джамбата, — неожиданно вмешался Констанс, — можно я отвечу Гермии на этот вопрос? А ты, если что, исправишь мое незнание.
— Можна, можна…
— У индонезийцев левая рука считается нечистой. Они никогда не подают ее при встрече, не едят этой рукой. Они… — га… гм… совершают ей некое… гм… гм… омовение… Ну, как тебе сказать… — Констанс смущенно подбирал слова и уже проклинал себя за то, что решил похвастаться перед Гермией своей просвещенностью в нравах индонезийцев. — М… м… Омовение некоторых частей тела…
28 
