41 
— Ты совсем не умеешь расслабляться, верно?
— Конечно, умею. Это занятие очень успокаивает. Весьма созерцательное.
— Созерцательное! Ты натянута так туго, что звенишь!
— Ну да, разумеется, отсутствие самых элементарных удобств кого хочешь доведет до точки!
И тут он показал, что такое истинное актерское мастерство: непонимающий взгляд, почти неуловимо расширенные глаза, и все это сопровождается легкой недоуменной гримасой. Драматическая студия в действии!
— Хочешь сказать, что электричество так и не починили? Не может быть! Черт возьми, я велел Анне все сделать! Почему ты не дала мне знать?
Да, ничего не скажешь, большие баксы ему не зря платят!
— Я предполагала, что вы знаете, — сухо отрезала она, немного помолчав.
— Огромное спасибо. Это яснее ясного показывает, что ты обо мне думаешь.
Ему следовало бы убраться, пока он сумел отыграть очко, потому что она подозрительно прищурилась. Пришлось схватить мобильник и позвонить экономке.
— Анна, — начал он, намеренно обратившись к ней на английском, — я сейчас потолковал с Изабел Фейвор, и она уверяет, что электричества по-прежнему нет. Потрудитесь все исправить к концу дня, хорошо? И не важно, сколько это будет стоить.
Отключившись, он облокотился на машину.
— Все улажено. А теперь поедем покатаемся. Когда мы вернемся, я сам все проверю и не успокоюсь, пока электричество не починят.
Изабел поколебалась, прежде чем шагнуть к «мазерати».
— Ладно, только за руль сяду я.
— Забудь. Ты уже сидела за рулем.
— Мне нравится вести машину.
— Мне тоже. И это моя машина.
— Вы наверняка включите третью скорость.
— Арестуй меня. Да ты сядешь наконец, ради всего святого?!
— Богохульство — не просто святотатство, — указала она с совершенно неуместным, на его взгляд, удовольствием. — Это признак человека с весьма ограниченным знанием английского!
— Думай что хочешь. Но ты рвешься за руль только потому, что любишь все контролировать.
— Так спокойнее и мне, и всему миру.
Ее намеренно самодовольная улыбка заставила его тоже ухмыльнуться. Она, возможно, права. Если доктор Фейвор управляет миром, в нем по крайней мере станет намного чище.
— Но прежде вы должны помочь мне убрать мусор, — велела она.
Он хотел посоветовать забыть все эти глупости, потому что ни одна женщина на земле не стоила таких неприятностей, но тут она нагнулась, шортики облепили бедра, и в следующую минуту он уже стоял с обрывком протектора в одной руке и разбитой пивной бутылкой — в другой.
Он выбирал проселочные дороги, которые вились мимо причудливых сельских домиков и спускались в долины виноградников области Кьянти. Не доезжая до Радды, он натянул бейсболку, идиотские очки и предоставил Изабел вести беседу, когда они остановились у небольшой винодельни. Владелец подал им стаканы своих запасов урожая девяносто девятого и усадил за столик, стоявший в тени гранатового деревца.
Сначала никто в маленькой группе туристов за другим столиком не обращал на них внимания, но потом молодая женщина с серебряными серьгами в ушах и майке с эмблемой Массачусетсского университета уставилась на парочку. Едва она поднялась, Лоренцо напрягся, готовясь к неприятной сцене, но, как выяснилось, бейсболка и очки оказались надежной маскировкой. Девица нацелилась явно не на него.
— Простите, вы доктор Изабел Фейвор?
Лоренцо ощутил непривычное желание броситься на защиту Изабел, но та только улыбнулась и кивнула.
— Поверить не могу что это вы! Простите, что навязываюсь, но я слышала вашу лекцию в Массачусетсском, и у меня есть все ваши книги. Я только хотела сказать: вы действительно очень помогли мне, когда пришлось перенести химиотерапию.
Рен впервые заметил, какой бледной и худой кажется женщина. Выражение лица Изабел мгновенно смягчилось, а у него, наоборот, что-то напряглось внутри. Он вспомнил похвалы своих фанатов: «Эй, пижон, мы с друзьями просто тащились, когда ты выпотрошил того типа!»
— Я так рада! — искренне вырвалось у Изабел.
— Мне очень жаль, что у вас столько проблем в последнее время, — выпалила женщина, но тут же осеклась и поспешно прикусила губу. — Мое имя Джессика, вы помолитесь за меня?
Изабел поднялась и обняла ее.
— Ну конечно, помолюсь.
Его горло сжалось. Изабел Фейвор — алмаз чистой воды. А он задумал развратить ее.
Женщина вернулась к своей компании. Изабел снова уселась, опустила голову и уставилась в стакан. Рен потрясенно сообразил, что она действительно молится. Прямо здесь, перед всеми, во имя всего святого!
41 
