очень нудно 
46 
— Именно это я и сделал.
Очевидно, в эту минуту исследовательские задачи занимали его куда больше свалившихся проблем, потому что взгляд серебристо-голубых глаз снова уперся в лиф ее рубашки. Она ожидала какой-нибудь двусмысленности, но он удивил ее, заметив:
— Спасибо за то, что оставалась рядом.
— Вы угрожали отключить электричество, если я уйду.
— Меня не одурачишь, док. Ты все равно осталась бы, потому что тебя так и подмывает выручить кого-то из беды. — Он вытащил из рюкзака неопрятную груду футболок. — Возможно, именно поэтому тебе нравится якшаться со мной, хотя в данном случае ты заранее обречена на поражение.
— Мне не нравится якшаться с вами. Я вынуждена это делать. Ладно, может, и в самом деле нравится, — призналась она. У нее чесались руки поднять брошенную им на пол футболку, но она держалась из последних сил. — Сегодня можете переночевать здесь, но завтра вернетесь на виллу. У меня много работы, а вы только мешаете.
Он привалился плечом к косяку, скрестил ноги и снова оглядел ее от груди до щиколоток.
— Слишком большой соблазн, верно?
Ей вдруг стало жарко. Он и в самом деле дьявол во плоти! Именно таким способом заманивал и убивал женщин!
— Скажем так: мне сейчас необходимо сосредоточиться на духовных вещах.
— Кто бы мешал! — хмыкнул он с самой своей зловещей улыбкой. — И даже не думай о том, что стряслось с Дженнифер Лопес, когда та спала в соседней с моей комнате!
Ее ответный взгляд яснее ясного выразил, насколько инфантильным она считает собеседника. Изабел поплыла к двери, но, выйдя в коридор, заметила маленькую лампу, стоявшую на сундуке прямо перед ней. И даже прежде чем услышать злорадный смешок, поняла, что он успел увидеть все сквозь тонкий шелк рубашки.
— Определенно ни одного дельфина. Ты убиваешь меня, Фифи.
— Что ж, вполне вероятно.
Наутро Изабел сделала себе стакан свежевыжатого апельсинового сока и отнесла к синему металлическому стулу, стоявшему на солнышке рядом с домом. Роса все еще льнула к листьям олив, а в расстилавшейся внизу долине плавали последние заблудившиеся ленты тумана. Изабел пробормотала короткую благодарственную молитву — наименьшее, что могла сделать в подобных обстоятельствах, — уже пригубила сок, когда из дома показался Рен во всем своем взъерошенном великолепии.
— Приходится вставать пораньше, чтобы пробежаться, пока еще не слишком жарко, — зевнув, сообщил он.
— Уже почти девять.
— Я же говорю, пораньше.
Она отставила стакан и стала наблюдать, как поднимается подол его майки, когда он делает наклоны. Его живот бугрился стальными мышцами, а тонкая дорожка темных волос исчезала за поясом черных беговых шортов. Она упивалась этим великолепным зрелищем, жадно ловя взглядом каждую деталь: высокие скулы, пиратскую щетину, широкую грудь и все остальное.
Он поймал ее за этим занятием и картинно скрестил руки на груди. Сразу видно, ужасно собой доволен!
— Хочешь, повернусь, чтобы ты смогла полюбоваться видом сзади?
— Думаете, мне это очень нужно? — парировала она противным голосом шринка.
— Еще бы!
— Должно быть, очень трудно быть таким ослепительным. Никогда не поймешь, почему люди тянутся к тебе: только из-за внешности или из-за характера.
— Разумеется, из-за внешности. У меня нет характера. А вот этого она ему не спустит!
— У вас очень сильный характер. Много наносного, изломанного, но далеко не все так плохо.
— Спасибо на добром слове.
Ну до чего же нормальный сон способен многократно увеличить способность женщины довести кого угодно до белого каления! Чудо из чудес!
Она довольно удачно сымитировала его масленую улыбку:
— Не возражаете повернуться боком, чтобы я смогла по достоинству оценить ваш профиль?
— Перестань умничать, — буркнул он и рухнул на соседний стул, перед этим нахально проглотив сок, который Изабел старательно выжимала для себя целых десять минут. Она нахмурилась.
— Я думала, вы отправляетесь на пробежку.
— И нечего меня торопить. Лучше утешь, заверив, что никто из маленьких монстров Трейси еще не успел здесь появиться.
— Не успел.
— Ну и пронырливые, шельмецы! Вот увидишь, они нас отыщут! Сейчас приведу себя в порядок, и ты пойдешь со мной. Будешь свидетелем, когда я стану с ней разбираться. Я решил сказать, что ты едва оправилась от нервного срыва и нуждаешься в тишине и покое. Потом погружу всех в ее «вольво» и отошлю в хороший отель. Все расходы беру на себя.
46 
