48 
Говоря это, она вдруг ощутила, как крохотные ноготки паники впиваются в нее.
— Есть разные методы работы.
— И один из методов делать это лежа на спине, не так ли?
— Почему, если хочешь, можешь оказаться наверху. Она вздохнула. Он поднялся и повернулся лицом к оливковой роще.
— Что делают там Массимо и Джанкарло?
— Речь шла о новой канализации или колодце, в зависимости от точности перевода.
Он снова зевнул. — Пойду побегаю, а потом мы поговорим с Трейси. И не спорь, если не хочешь иметь на своей совести безвременную гибель беременной женщины и ее четырех омерзительных отпрысков.
И, бросив на нее предостерегающий взгляд, рванулся вперед.
Час спустя, меняя простыни на постели, она услышала, как вернувшийся Рен идет в спальню. Изабел улыбнулась и подкралась к двери. Ждать пришлось недолго. Пронзительный вопль расколол тишину.
— Забыла сказать, — медовым голоском пояснила она. — У нас нет горячей воды.
Трейси стояла посреди захваченной лихим налетом спальни. Вокруг валялись чемоданы, одежда и груды игрушек. Пока Рен, прислонясь к стене, хмуро оглядывал женщин, Изабел принялась деловито сортировать чистую и грязную одежду.
— Теперь видите, почему я развелась с ним?
Покрасневшие глаза и осунувшееся лицо выдавали многодневную усталость, но даже такая Трейси по-прежнему излучала мощную сексуальную привлекательность, хотя темно-красный купальник и такого же цвета халатик не скрывали огромного живота. Изабел невольно задалась вопросом, каково это — обладать такой непобедимой красотой. Ничего не скажешь, Трейси и Рен — две горошины из одного стручка. Порода видна в каждом жесте.
— Он холодный, бесчувственный сукин сын. Вот поэтому я с ним развелась.
— Я вовсе не бесчувственный.
Рен определенно выглядел и вел себя как бесчувственный сукин сын.
— Но я уже сказал, при абсолютно расстроенных нервах Изабел…
— У вас абсолютно расстроенные нервы, Изабел?
— Нет, если не считать полного краха жизни и карьеры.
Она бросила футболку в груду грязной одежды и принялась складывать чистое белье в аккуратную стопку. Дети были на кухне с Анной и Мартой, но, как и Рен, повсюду успели оставить следы своего присутствия.
— Дети вас беспокоят? — допытывалась Трейси.
— Чудесные ребятишки. Они мне очень нравятся.
Интересно, сознает ли Трейси, что проблемы поведения ее детей напрямую связаны с напряженными отношениями между родителями?
— Дело не в этом, — вмешался Рен, — а в том, что ты вломилась сюда без предупреждения и…
— Неужели не можешь хоть раз в жизни подумать о ком-то еще, кроме себя? — взорвалась Трейси, швырнув коробку с настольной игрой в сложенную Изабел стопку белья. — Как я запру четырех энергичных детей в гостиничном номере?
— Люксе! Я сниму тебе люкс!
— Подумать только, и это мой самый старый друг! Если старый друг не поможет в беде, тогда кто же?
— Друзья поновее. Твоя мать. Кстати, как насчет кузины Петрины?
— Я ненавижу Петрину еще с тех пор, как мы обе были дебютантками. Неужели не помнишь, как она на тебя вешалась? Кроме того, все эти люди… сейчас в Европе.
— Еще одна причина, по которой ты должна лететь домой. Я не эксперт по беременным, но, насколько понимаю, они нуждаются в знакомом окружении.
— Может, в восемнадцатом веке так и было. Трейси беспомощно протянула руки к Изабел:
— Не могли бы вы рекомендовать хорошего психотерапевта? Я дважды выходила замуж за субъектов, у которых вместо сердца камень. Хотя Рен по крайней мере не бегал от меня налево.
Изабел отодвинула сложенную одежду с линии огня.
— Муж вам изменял?
— Я их застала. Горячая маленькая швейцарочка из его офиса. Он ужасно обозлился… когда я снова забеременела. — Она часто заморгала, чтобы скрыть слезы. — Вот и отомстил.
Изабел вдруг обнаружила, что испытывает к мистеру Гарри Бриггсу чувство, весьма напоминающее неприязнь. Трейси наклонила голову, заслонившись волосами.
— Пойми же, Рен, я не собираюсь жить здесь вечно. Мне нужно всего несколько недель, чтобы собраться с мыслями, прежде чем выяснить отношения с мужем.
— Несколько недель?!
— Мы с детьми будем целые дни проводить у бассейна. Ты и знать не будешь, что мы здесь.
— Ма-а-а-м! — В комнату ворвалась Бриттани, совсем голая, если не считать фиолетовых носочков. — Коннора вырвало! — сообщила она и тут же исчезла.
— Бриттани Бриггс, немедленно ко мне! — Трейси, тяжело покачивая бедрами, поспешила за дочерью. — Бриттани!
48 
