92 
— И этого вы боитесь? Что правда выставит вас всех дураками? Или Витторио просто запретил вам откровенничать?
— Думаете, это я из-за Витторио? — устало рассмеялась Джулия. — Ошибаетесь.
— Тогда почему? Вы явно нуждаетесь в помощи. Может, мы с Реном сумеем взглянуть на вещи с другой точки зрения?
— А может, и нет. — Джулия скрестила ноги. — Вы были так добры ко мне.
— А на что тогда друзья?
— Вы были мне лучшим другом, чем я вам.
Изабел вдруг осознала, какую внутреннюю битву приходится выдерживать Джулии. Осознала и ужаснулась.
— Это секрет не только мой, — призналась наконец Джулия, — а всего города, и они на меня рассердятся. — Выхватив бумажный платок из оставленного Изабел на сиденье рюкзака, Джулия громко высморкалась. — А я все равно расскажу! И если посчитаете это глупым, что ж, трудно вас осуждать.
Изабел терпеливо выжидала. Джулия, тяжело вздохнула.
— Мы ищем «Ombre della Matina».Изабел не сразу вспомнила культовую статую этрусского мальчика из музея Гуарначчи. Та называлась «Вечерняя тень». Она сбросила скорость, пропуская грузовик.
— А что это означает?
— «Утренняя тень».
— А статуя в Вольтерре называется «Вечерняя тень». Это не совпадение, верно?
— Они парные. Но «Утренняя тень» — фигурка женщины. Тридцать лет назад священник нашел ее, когда сажал розовые кусты у ворот кладбища.
В точности как подозревал Рен.
— И жители Касалеоне не хотят отдавать ее правительству.
— Не думайте, что это случай обычной человеческой жадности. Если бы все было так просто!
— Но это очень ценный экспонат.
— Да, но только вы не знаете его истинной ценности.
— Не понимаю.
Джулия нервно дернула маленькую жемчужную сережку. Изабел заметила, что ее лицо на глазах осунулось.
— «Утренняя тень» обладает особой силой, но об этом мы с чужаками не говорим.
— Какой силой?
— Трудно нас понять, если не родился в Касалеоне. Да и здешние уроженцы не все в это верят.
Она подкрепила свои слова грациозным жестом.
— Мы смеялись, когда наши родители рассказывали истории о статуе. Но больше не смеемся. Три года назад статуя исчезла, и с тех пор ни одна женщина в радиусе тридцати километров от нашего города не смогла зачать.
— И никто не забеременел?
— Только те, кто смог уехать подальше отсюда.
— И вы действительно верите, что дело в исчезновении статуи?
— Мы с Витторио учились в университете. Простая логика говорит, что это вздор. Но факт… факт остается фактом. Те, у кого за это время родились дети, смогли забеременеть, только уехав подальше от Касалеоне. А это не всегда легко.
До Изабел наконец дошло.
— Так вы поэтому встречаетесь с мужем в других городах? Пытаетесь завести ребенка?
Джулия в отчаянии заломила руки:
— И поэтому наши друзья, Кристина и Энрико, которые хотят второго ребенка, должны по ночам оставлять свою дочь с бабушкой, чтобы выбраться из города. Поэтому Сауро и Tea Грифацци уезжают в сельскую глушь, чтобы заняться любовью в машине. В прошлом месяце Сауро уволили, потому что он по утрам не слышал звонка будильника и опаздывал на работу. Поэтому Анна такая грустная. Бернардо и Фабиола никак не подарят ей внука.
— Но фармацевт беременна! Я сама видела!
— Она шесть месяцев жила в Ливорно вместе со своей сварливой сестрой. Муж каждую ночь ездил к ней. Теперь они разводятся.
— Но какое отношение все это имеет к дому и Паоло? Джулия потерла глаза.
— Это Паоло украл статую.
— Очевидно, у Паоло была репутация детоненавистника, — рассказывала Изабел Рену вечером за чисткой грибов. — Он терпеть не мог шума и все время твердил, что иметь много детей означает все деньги тратить на школу.
— Мой человек. Итак, он решил снизить цифры деторождения, украв статую. И какую часть разума ты потеряла, поверив в эту историю?
— Джулия говорила правду.
— Не сомневаюсь. Но вот никак не могу взять в толк, с чего это ты всерьез воспринимаешь предполагаемые силы статуи?
— Пути Господни неисповедимы.
Рен, как всегда, успел захламить кухню, и Изабел принялась наводить порядок.
— Ах, оставь свои нравоучения.
— С тех пор как статую украли, никто в Касалеоне не смог зачать ребенка.
— Однако я почему-то не чувствую потребности выбросить презервативы. Это тебя не шокирует?
— Нисколько, — отмахнулась Изабел, ставя в раковину грязные тарелки. — Пойми, это только подтверждает то, что знаю я. Разум — мощное оружие.
92 
