Последние отзывы

  134  

В эти годы сильно активизировалось петербургское Бюро Защиты евреев, с задачей «бороться против антисемитской литературы и распространять надлежащие сведения о правовом положении евреев, с целью, главным образом, влиять на общественное мнение русских либеральных кругов». (В этом, пишет Слиозберг, широко помогали средства международного ЕКО.) [¹²⁰⁵] Но влиять – не столько на русское общество. В самой России не возникало филиалов Бюро – ни даже в Москве, Киеве и Одессе: с одной стороны, пропаганда сионизма поглотила «всю энергию наиболее интеллигентных евреев», с другой – пропаганда бундистская захватила большую часть еврейской интеллигентной молодёжи. (Слиозберг настаивал осудить Бунд, Винавер препятствовал тому, считая, что не следует ссориться с Бундом: он «обладает энергией, пропагандистской силой».) [¹²⁰⁶] – Однако Бюро Защиты вскоре установило прочные связи взаимной информации и взаимопомощи с Американским Еврейским комитетом (президентами которого были Я. Шифф, затем Луи Маршалл), Англо-Еврейским комитетом (Клод Монтефиоре, Люсьен Вульф), Альянсом в Париже и Комитетом помощи немецким евреям (Hilfsverein der deutschen Juden, Джеймс Симон, Поль Натан) [¹²⁰⁷].

Описывает М. Кроль: «Жизненным нервом нашего кружка было “бюро прессы” [для распространения] достоверной информации о положении евреев в России в современной печати русской и иностранной». Эту работу взял на себя А.И. Браудо. «Он выполнял её превосходно. При тогдашних русских условиях такая работа должна была вестись с большой осторожностью», требовала соблюдать «строжайшую конспирацию. Даже члены “Бюро Защиты” не знали, каким образом и какими путями ему удавалось провести ту или иную кампанию в прессе… целый ряд статей, появившихся в русской или заграничной повременной печати, и нередко производивших большое впечатление, были доставлены в соответственные газеты и журналы или лично Браудо, или благодаря его усилиям» [¹²⁰⁸].

«Доставка достоверной информации» ради возбуждения «той или иной кампании в прессе» – производит несколько жутковатое впечатление, особенно зная уже весь опыт XX века. На сегодняшнем языке это называется: умелое манипулирование прессой.

В марте 1905 Бюро Защиты созвало в Вильне организационный съезд «Союза для достижения полноправия еврейского народа в России» [¹²⁰⁹], но на том вскоре самораспустилось, перетекло в руководство Союза Полноправия. (Термин «полноправие» как более сильный, чем «равноправие», предложил Винавер. Ныне его смягчённо вспоминают как «Союз для достижения полного равноправия» [¹²¹⁰].)

Хотели, чтобы этот новый Союз объединил все еврейские партии и группы [¹²¹¹]. Но бундисты порочили тот съезд и Союз, считая его буржуазным. Однако многие сионисты – не удержались в своей сионистской отдалённости. Поток начавшейся российской революции внёс в их ряды раскол за расколом. И из разных течений повлеклись: ну как не принять участие в том великом, что совершается вот прямо тут? А приняв участие – они повлияли на задуманное чисто гражданское направление съезда. Крепло сознание, что нельзя бороться только за гражданские права – но с той же энергией и за национальные [¹²¹²].

Слиозберг возражал этому влиянию сионистов, «желавших выделить евреев из числа граждан России», эти требования «заявлялись часто лишь… с демагогической целью». Ибо российское еврейство «нисколько не было стесняемо в проявлении своей национальной жизни… Было ли уместно возбуждать вопросы о национальной автономии евреев, которой в сущности не имеет ни одна национальность России, тогда, когда и сам русский народ, в своей православной части, далеко не свободен в проявлении своей религиозно-национальной жизни?» Но «время было такое, когда демагогия на еврейской улице приобретала особенное значение» [¹²¹³].

Итак, вместо до сих пор всем ясного «равноправия» – ещё не достигнутого, но кажется уже не поспевающего за политическим моментом, – выдвинули лозунг еврейского полноправия. Под полноправием понималось: сверх равноправия ещё «национальная автономия». «Да впрочем, заявившие эти требования едва ли отдавали себе ясный отчёт о смысле и содержании этих требований. Учреждение еврейских школ никаким законом ограничено не было. Требовался русский язык… поскольку речь идёт не о хедерах. Но и… другие более цивилизованные государства… держались государственного языка как в сношениях с властями, так и в школе» [¹²¹⁴]. – Никакой «национальной автономии» у евреев не было и в Соединённых Штатах. Однако «достиженцы» («Союз для достижения…») хотели в пределах России «национально-культурного самоопределения» с широкой автономией еврейских общин (а заодно: секуляризовать их, оторвать от еврейского же религиозного влияния – идея пригодная и сионистам, и социалистам). Позже это формулировалось как «национально-персональная автономия». (И, в частности, чтобы еврейские культурно-бытовые учреждения содержались на счёт государства, но оно не вмешивалось бы в их деятельность.) – А как может «самоуправляться» территориально-рассеянная нация? 2-й съезд Союза, в ноябре 1905, вынес решение: созывать Всероссийское Еврейское Национальное Собрание [¹²¹⁵].

  134