58 
Смерть Эгги была всего лишь последней из известных.
Джек был уверен, что старейшины что-то скрывают от них, и твердо решил выяснить, в чем дело.
— Почему у меня такое ощущение, будто я уже видел это прежде, проживал это прежде? Но что-то стоит на пути у моих воспоминаний. Будто кто-то каким-то образом тайно давит на них. Нам нужно это знать! Нужно знать, что с нами происходит. И почему все умершие — наши ровесники. Ты со мной? — спросил Джек.
Шайлер кивнула.
— Нам нужно выяснить, как это прекратить. Ради всех нас. Мы не можем жить в неведении, как сейчас. Старейшины думают, что это просто пройдет само собой, ну а если не пройдет? Я хочу быть готовым к этому, что бы это ни было.
Он говорил так страстно и гневно, что Шайлер, не удержавшись, погладила его по щеке. Джек внимательно взглянул на нее.
— Это будет опасно. Я не хочу втягивать тебя во что-нибудь такое, о чем ты можешь пожалеть.
— Мне все равно, — сказала Шайлер. — Я совершенно согласна с тобой. Нам нужно выяснить, что это за существо. И почему оно на нас охотится.
Джек привлек ее к себе, и Шайлер слышала биение его сердца. Сама же она чувствовала себя на удивление спокойной и сосредоточенной, как будто здесь, у него на груди, и было единственное подобающее ей место.
Юноша наклонился, задел носом ее нос, и Шайлер приподняла голову, чтобы он мог ее поцеловать.
Когда их губы встретились и языки соприкоснулись, Шайлер показалось, будто они целуются в сотне разных мест, и на нее нахлынули новые ощущения и старые воспоминания. Джек целовал ее, и их души сплавлялись друг с другом в мелодии, более древней, чем само время.
— Очаровательная картина.
Шайлер с Джеком отпрянули друг от друга. Перед ними стояла Мими Форс. Она несколько раз медленно хлопнула в ладоши.
— Мими, в этом нет никакой необходимости, — холодно произнес Джек.
Шайлер покраснела. Какого фига сестра Джека смотрит на нее с таким видом, как будто… как будто она его ревнует! В этом было нечто странное и вызывающее гадливость. Она что-то упустила? Мими же его сестра, двойняшка.
— Ллевеллины вернулись. И злы до чертиков. Я пришла тебя предупредить. Нам нужно сматываться.
Джек с Шайлер прошли следом за Мими к задней лестнице, по которой уже спускалось множество участников вечеринки, они несли пакеты с подарками и взволнованно переговаривались.
— Черт! Я забыла прихватить пакет себе! — ругнулась Мими. — И лосьон для тела тоже! — посетовала она, когда они вышли в вестибюль.
Консьерж, кажется, малость перепугался при виде этого потока подростков, некоторые из них по-прежнему держали в руках бутылки с пивом или бокалы с коктейлем. Консьерж уставился на них, разинув рот.
Компания рассеялась, и Мими вылетела на улицу, где ждала машина.
— Джек, ты идешь? — обернувшись, нетерпеливо бросила она.
— Ты уходишь? — спросила Шайлер.
— Пока что да. Я позже все объясню, ладно? — сказал он, поймав и сжав ее руку.
А потом отпустил.
Шайлер покачала головой. Нет. Почему ему нужно было уходить? Она хотела, чтобы Джек остался рядом, а не убегал куда-то без нее. Губы ее до сих пор ныли от силы их поцелуя, а щеки покалывало от его щетины.
— Ну, не надо так. Помни, что я сказал. Будь осторожна. И не ходи никуда без Бьюти.
Шайлер молча кивнула и совсем было собралась отвернуться. А потом, словно передумав, схватила юношу за руку.
— Джек!
— Что?
— Я… — Шайлер смешалась и умолкла.
Она знала, что хочет сказать ему, но не могла заставить себя произнести эти слова.
Но оказалось, что ей и не нужно этого делать. Джек приложил руку к сердцу и кивнул.
— И я отношусь к тебе так же.
Потом он развернулся и нырнул в черный лимузин, где уже сидела его сестра.
ГЛАВА 29
Шайлер смотрела, как отъезжает автомобиль, и ее переполняли противоречивые мысли и чувства. Эгги была вампиром, и она умерла, это означало, что она, Шайлер, тоже может умереть. Она едва не умерла в тот день, и если бы не Бьюти… Шайлер проводила взглядом машину, скрывшуюся за углом. Он покинул ее. Что-то в его походке, когда он шел прочь, оставило у девушки такое чувство, словно он уходит от нее навеки и она теперь всегда будет одна.
— Мисс, вам чем-нибудь помочь? — раздраженным тоном спросил консьерж, поджав тонкие губы.
Шайлер обернулась. Кроме нее, в мраморном вестибюле жилища Ллевеллинов не осталось ни души.
58 
