136 
— Это было не трудно. Я видела, как ты счастлив с ней.
— О каком счастье туг можно говорить? Грейси очень мила и забавна. Какое-то время она развлекала меня, но все это уже в прошлом.
Она покачала головой и на какой-то миг прижалась щекой к его груди.
— Я беспокоюсь за тебя, дорогой. Я очень за тебя беспокоюсь.
— Я тоже очень беспокоюсь о тебе, ма, так что мы квиты.
Он заметил, что Грейси перешла в руки Дэна Кэйлбоу. Его бывший тренер, кажется, чудно проводит время. Куда смотрит Фэб? А, вот и она. По-прежнему весела и ослепительна, и майор Бейнз закатывает к небу глаза, уворачиваясь от атакующих наскоков ее бюста. Он коротко вздохнул и решился на прямой вопрос:
— Ма, что происходит у тебя с Сойером?
— Его зовут мистер Уэйленд Сойер, и, если ты именно его имеешь в виду, я отвечу, что между нами нет ничего такого, о чем стоило бы сейчас говорить.
— Ма, я говорил с ним. Ее глаза засверкали.
— Он что-нибудь рассказал тебе? Ему не следовало этого делать без моего ведома.
— Он хотел, чтобы я помог вам сойтись. Фактически просил у меня благословения.
— Я не могу в это поверить! — Ему показалось, что в глазах матери промелькнул затаенный вопрос, который она побоялась высказать.
— Он говорил так, будто имеет на тебя какие-то права.
Бобби Том выжидательно посмотрел на мать. Он ожидал возмущений или оправданий, но Сузи лишь поморщилась и отвела взгляд в сторону.
— Уэй не имел права тебя в это впутывать.
Боже правый, его мать, кажется, действительно неравнодушна к этому человеку! Вместо ожидаемой вспышки гнева почему-то пришла печаль. Он заговорил медленно и осторожно, тщательно подбирая слова:
— Представь себе, что ты умерла, ма. И что через четыре года после твоей смерти отец встретил женщину, которая могла бы скрасить ему остаток жизни. И эта женщина пришла бы ко мне с просьбой благословить их союз. Что бы ты посоветовала мне ей ответить?
— Это не одно и то же, Бобби Том. Мужчина и женщина в сходных ситуациях ощущают и ведут себя по-разному.
И все же нотка сомнения проскользнула в ее словах. Он не знал, что ему делать. Увеличивать эту брешь? Или помочь ей закрыться?
— Но в данном вопросе не существует нюансов. Только «да» или «нет».
— Ты еще молод, Бобби Том. У тебя нет опыта совместной жизни с кем-либо. Все, что мужчина ищет в женщине, помимо любовных утех, ты получал от меня.
— И все же мне бы хотелось, чтобы ты ответила на мой вопрос.
— Я не понимаю, зачем ты так давишь на меня? Тебе ведь не нравится Уэйленд? Значит, проблема решена.
— Да, черт побери, мне он не нравится, но, с другой стороны, могу сказать одно: кое-какие черты в нем заставляют меня уважать этого сукина сына.
— Не выражайся, — автоматически заметила она, и тут же глаза ее наполнились слезами. — Бобби Том, мне так трудно сейчас. Твой отец и я…
— Я знаю, как вы относились друг к другу. Я видел вас каждый день на протяжении многих лет. Может быть, потому я и не могу так долго найти себе пару. Мне хочется того же, что было у вас.
Боковым зрением он вновь увидел Грейси, и вдруг неожиданное прозрение озарило его мозг. Боже, до чего же он был непробиваемо туп! Его счастье кружилось в четырех шагах от него, а он все привставал на цыпочки, поглядывая, нет ли его где-нибудь там — за горизонтом! Грейси и только Грейси давно уже стала частью его существа, с ее угловатой фигуркой и взбалмошным поведением, и он всегда тосковал, когда ее почему-то не оказывалось рядом. Ему не хватало ее умненьких серых глаз, ее голоса, ее ночных гортанных всхлипов. С ней единственной он мог свободно говорить на любые темы, не опасаясь быть неправильно понятым. Она словно была огромным зеркалом, в котором отражался он весь, и это зеркало никогда ему не лгало. Он вспомнил, что Грейси гладила его против шерстки только тогда, когда он оказывался не прав, хотя его самолюбие не всегда позволяло ему осознать это. Она всегда подставляла ему плечо, поддерживала его во всех его добрых начинаниях и хваталась с охотой за ту работу, от которой он почему-либо вдруг начинал отлынивать. Она отдавала ему всю себя и никогда ничего не требовала взамен, а он, как последний болван, все пытался перевести ее на тройную ставку.
Он потряс головой. Во всем виноват тот самый футбол, который поглотил его целиком и задержал его духовное взросление. Он нырнул в эту пучину еще мальчиком и вынырнул все тем же подростком, с неврастеническими взглядами на жизнь и куцей шкалой ценностей. Откуда он взял, что его тип женщины — это высокие, плотные блондинки с пышными бюстами? Теперь он знал откуда. Со страниц иллюстрированных журналов, которые он перелистывал в детстве. Футбол отнимал у него все время, и ему просто некогда было оглядеться, что там еще имеется под рукой.
136 
