Последние отзывы

  194  

— Иди к жене султана и передай ей, что валида желает видеть ее здесь, в комнатах госпожи Марджаллы. — Она снова обратилась к Эйден:

— Во времена царствования султана Селима I я и четыре его наложницы были близкими друзьями, любившими и поддерживавшими друг друга. За то, что Сафия плохо относится к другим женщинам моего сына, целиком нужно винить Мюрада. Оба они были совсем молодыми, когда влюбились друг в друга, и Мюрад на протяжении многих лет не обращал внимания ни на каких других женщин, кроме Сафии. Когда он наконец осознал, как опасно иметь только одного сына, и стал брать в постель других женщин и приживать от них детей, она, конечно, стала ревновать. Ты ведь можешь это понять? Другие женщины гарема возненавидели Сафию, потому что завидовали ее положению и ее здоровому сыну Мехмету, который является наследником своего отца. Сейчас это, конечно, целиком вышло из-под контроля, но что я могу поделать? Я не могу заставить их любить друг друга. С тобой, однако, дело обстоит по-другому. Ты и Сафия стали подругами сразу после твоего приезда сюда. Ничто не изменится, обещаю тебе, и Сафия сама убедит тебя в этом.

Едва валида произнесла эти слова, как появилась Сафия. Этим утром она выглядела особенно красивой, и Hyp У Бану снова поразилась тому, как не похожи две эти женщины. Жена ее сына соблазнительна и светится оживлением. Бедная Марджалла, напротив, бледна и убита горем. Сафия мгновенно заметила ее состояние и сразу же прониклась сочувствием к своей подруге. Ей стало интересно, чем же Марджалла так привлекает Мюрада, почему она вызывает в нем желание обладать ею?

— Марджалла! Дорогая подруга! — Сафия села рядом с Эйден и обняла ее. — Мне так жаль Явида, но тем не менее эта трагедия вернула тебя нам.

— Госпожа валида говорит, что, поскольку султан отвечает за безопасность своих послов, согласно обычаю, он должен взять меня в жены. Это так?

— Да, — не колеблясь сказала Сафия, — и я так рада, что мы будем сестрами. Так приятно, что у моего господина Мюрада будешь ты вместо этих глупых, пустых созданий, которых он обычно предпочитает. Разве удивительно, что я презираю их? Ты же, однако, другое дело. Ты моя подруга, и я рада, что мы можем продолжать оставаться друзьями.

— Я не хочу этого, Сафия. Я действительно этого не хочу. Неужели султан не может просто взять меня под свою защиту? Почему я должна стать одной из его женщин?

— Ах, Марджалла! Тебе не надо бояться моего господина Мюрада! Кроме того, если он не возьмет тебя в гарем, семья Явида может настоять на том, чтобы тебя прислали к ним. Ты же, конечно, не хочешь ехать в Крым? Это ужасно дикое место. Ведь не считая последних ста лет, татары бродили по степям и жили в шатрах! Ты не умеешь говорить на их языке и, будучи вдовой Явид-хана, будешь находиться в их власти. Они могут выдать тебя замуж за любого, кого сочтут нужным, даже за того, кто живет в стране более далекой, чем их собственная. Ах, Марджалла! Ты не можешь покинуть меня! Ты моя единственная настоящая подруга! — воскликнула Сафия.

— Сафия, я не хочу потерять в твоем лице друга, но я действительно не хочу стать одной из женщин султана. Как я могу лечь в его постель, когда мой любимый Явид только что умер? Я содрогаюсь даже при мысли об этом.

Сафия не так истолковала доводы Эйден и, считая, что успокаивает свою подругу, сказала:

— Мюрад — самый замечательный любовник, о котором женщина может мечтать, Марджалла. Он такой опытный, и в его объятиях ты переживешь тысячу дивных смертей.

— Сафия, ты ведь попала в постель султана Мюрада девственницей? — Сафия кивнула. — Ты никогда не знала другого мужчину! А я познала и поэтому имею право судить о мужских достоинствах в постели. Однако я возражаю не против этого. Я просто не хочу, чтобы меня насильно и так быстро вовлекали в новую связь. Это неприлично!

Ее объяснения заставили и валиду и Сафию почувствовать себя неловко, ведь в душе эти женщины были согласны с ней. Обе знали: то, что замыслил Мюрад, не только неприлично, но и оскорбительно по отношению к памяти Явид-хана и к достоинству его жены. Обе также знали: если Мюрад что-нибудь задумал, вряд ли кто-то мог заставить его отказаться от своей прихоти. Сафия искательно посмотрела на Hyp У Бану. В конце концов, подумала она, в первую очередь за это отвечает валида.

— Дорогое дитя! Дорогое дитя! Как замечательно тонки твои женские чувства, но ты чересчур резка. Я бы не назвала решение Мюрада неприличным, скорее, это желание следовать обычаю. Беря тебя в жены, он чтит память Явид-хана. Этим поступком он принимает на себя ответственность за случившееся, каким бы тягостным и оскорбительным ни было оно как для него самого, так и для его правления. Такое ужасное событие, случившееся в империи моего сына, да еще так близко от города, глубоко позорно. Что должны подумать в других странах, узнав об этом? Тем не менее его обращение с тобой, вдовой Явид-хана, показывает, что он человек чести. Не отказывай моему сыну, дорогое дитя, умоляю тебя!

  194