Последние отзывы

  197  

Эйден, как и дочери Марты, ужасно обрадовалась ее возвращению. Конечно, она не могла заменить ей дорогую Мег, но Марта тоже преданная служанка.

Вот и сегодня она заботливо помогала своей хозяйке лечь на кушетку со словами:

— Вам надо что-нибудь поесть, госпожа. Вы пропустили обед и выглядите очень бледной.

Эйден промолчала. Она знала, что Марта чувствовала огромное облегчение, оказавшись в безопасности Нового Дворца, и довольна тем, что султан милостиво выбрал ее хозяйку. Марте нравился принц, но ее практичный крестьянский ум подсказывал ей, что Явид-хан мертв, а им надо жить.

— Я съела бы немного фруктов, — сказала Эйден служанке, пытаясь казаться сговорчивой.

Желание госпожи Марджаллы было для нее приказом. Немедленно явилось блюдо сочных и сладких фруктов. Эйден съела абрикос, а потом легла, закрыв глаза и притворившись спящей, чтобы к ней не приставали с просьбами съесть еще что-нибудь. Ей все больше и больше казалось, что она уподобляется породистому ценному животному. Это раздражало. Если бы она оказалась беременной от Явид-хана, тогда, вероятно, она могла бы избавиться от султана.

Ее беспокоило, что после потери ребенка почти год назад она больше не беременела, но тогда она спрашивала себя, хотелось ли ей иметь ребенка от какого-то другого мужчины, кроме Конна. Она примирилась с положением, в котором оказалась, но в душе даже брак с Явид-ханом не считала настоящим браком. Она смирилась с этим браком так же, как смирилась и с Явид-ханом, поверив в то, что у нее нет другого выбора. Эйден не знала, что ее ждет, весь этот мир был чужим для нее. Принц оказался хорошим человеком, и понимая, что он проявил уважение к ней, освободив ее и сделав своей женой, она называла его мужем. Он говорил ей, что любит ее, и она не сомневалась в этом. С султаном, однако, дело обстояло по-иному. Она не знала, был ли рассказ валиды об обязательствах султана по отношению к ней правдой или просто выдумкой, созданной для того, чтобы добиться ее покорности. Если это правда, то она освободит его от обязательств. Принц сделал ее свободной, и, следовательно, она может вернуться домой. Она не хотела оставаться в Новом Дворце и стать жертвой страстей султана. Тем не менее она оставалась в нем, изнеженная и надушенная, в ожидании вечера, когда ее отведут к Мюраду. Она не знала, что ей делать. Надо попытаться рассказать ему о своих чувствах. Может быть, он отпустит ее. Если он не сделает этого, она найдет способ покончить с собой, но не останется здесь навсегда. «О, Конн, — думала она, — я хочу вернуться домой! Я хочу вернуться домой!"

— Домой, — тихо сказал Конн, — я хочу вернуть свою жену домой. Банкиры моей сестры в Лондоне сказали, что вы можете помочь мне, мадам. Если нет, я буду искать кого-то, кто сможет это сделать.

Эстер Кира вздохнула.

— Никто, господин, не может помочь вам вернуть вашу жену. Она в гареме султана. Мой племянник в Лондоне не имел права говорить, что я в состоянии помочь вам. — Ее голос смягчился при виде его разочарованного лица. Она добавила:

— Если бы вы приехали всего на несколько дней раньше, господин, я бы попыталась помочь вам, но сейчас не могу. Благополучие моей семьи прочно связано с Оттоманской династией. Чтобы помочь вам, я должна предать их, господин. Вы, англичане, исключительно высоко цените свое доброе имя, не так ли? И я тоже высоко ценю свою честь.

— Если вы могли бы помочь мне несколькими днями раньше, мадам, почему не можете сделать это сейчас?

Эстер Кира, удобно усевшись на диване, приказала слугам подать кофе и маленькие медовые пирожные с кунжутом. Потом рассказала Конну историю его жены после прибытия в Стамбул. Она закончила рассказ словами:

— Сейчас, когда султан хочет оставить ее для себя, все осложняется. Но скажите мне, господин, если вы так хотели вернуть свою жену, почему вы так долго не приезжали за ней? Она пробыла здесь больше восьми месяцев.

— Нас держали в Алжире с сентября прошлого года, — сказал Конн и рассказал Эстер Кира, как султан наказал страны Европы, чьи солдаты воевали против него на стороне португальцев.

— Ай-ай-ай, — произнесла Эстер Кира, качая головой, — кажется, сама судьба отвернулась от вас. Мне очень жаль, господин Блисс, но я ничем не могу помочь вам.

— Я не могу уехать без нее, — упрямо ответил Конн. — Я не уеду без нее. Она единственная женщина, которую я люблю и которую буду любить всегда!

— Непонятно, почему, — заметила Эстер Кира, — она производит такое необычное впечатление на мужчин. Принц Явид-хан обожал ее, он даже освободил ее из рабства и женился на ней. А султан, чей гарем переполнен красивыми девственницами, домогается ее с того дня, как увидел. Он так и сделал бы, если бы его мать заранее не уговорила его отдать Эйден в дар принцу Явид-хану. Увидев ее, он страшно пожалел об этом. Это странно, потому что госпожа Марджалла вовсе не красавица, а султан гордится тем, что в его гареме больше красивых женщин, чем у любого властелина на земле. — Она тихонько хихикнула. — Красота, однако, блекнет, а если больше нечего предложить, то что же остается? Султан Мюрад, возможно, наконец пресытился красотой и ищет женщину умную. Марджалла — сильная и умная женщина.

  197