24 
Надо было надеть серое платье. К серым тапочкам.
Его друг был похож на Гарри Поттера. В старости. Ему было около тридцати. Его звали Владимир.
Увидев меня, он резко встал и ударился головой о потолок.
– Познакомьтесь. Это – Элла.
Владимир покраснел и заморгал.
– Федор, я не знал, что у тебя гостья…
Оказывается, он – Федор. Дядя Федор.
– Элла, может быть, я предложу вам кофе внизу, в выставочном зале? – спросил Федор.
– А что будете делать вы? – Я снова покосилась на его странный галстук.
– Нет, нет! – закричал Владимир. – Наоборот, если Элла согласится и тоже послушает…
– Ну, как хочешь, – кивнул Федор.
– Послушает что? – поинтересовалась я.
– Мою новую песню.
– Наверное, я попью кофе внизу.
– Да, пойдёмте, я вас провожу, – кивнул Федор.
Неожиданно Владимир взмахнул рукой, топнул ногой и запел пронзительным фальцетом что-то яростно грустное. Про любовь.
– Ничего себе! – похвалила я.
– Хотите ещё? – воодушевился Владимир.
– Пойдёмте вниз, – сказал Федор.
– Нет, хочу. Мне понравились слова.
Он снова взмахнул рукой, топнул ногой. И запел:
- Ты – есть. Меня – нет.
- Я ищу под ногами солнечный свет.
- А нашу любовь я ищу в облаках.
- Я страдаю за всех. Я – Иисус! Я – Аллах!
Я захлопала в ладоши. Он кинулся ко мне, рухнул на колени и поцеловал подол моего платья. Я кивнула.
– Вы не представляете, какая сегодня ночь! – закричал Владимир, не поднимаясь с колен. – У меня наконец-то появилась аудитория!
– Спасибо.
– Я бегу домой, у меня есть бутылка шипучего вина!
– Шипучего вина? Вы имеете в виду шампанское? Тогда у вас даже есть фанатка.
– Зачем вы смеётесь над ним? – спросил Федор, когда Владимир убежал.
– Я не смеюсь. Когда я буду смеяться, вы это услышите.
– Вам что, действительно?…
– Да, мне понравилось. Когда он пел, мне хотелось плакать. Знаете, так редко хочется плакать.
– Вы счастливый человек.
– А вы? Нет?
– Я? Не знаю. Иногда. Когда кто-то заходит ко мне сюда и я показываю ему картины, я дарю ему целый огромный прекрасный мир! И я вижу восторг в глазах и благодарность. И тогда я счастлив. А иногда, тёмными серыми вечерами, я брожу здесь один, и меня так же не существует, как и всех тех, кто написал эти шедевры.
– Вас легко сделать счастливым.
– Вы думаете?
– Конечно! Пойдёмте вниз, я хочу, чтобы вы все-все мне хорошенько показали.
Щёлкнул свет, и я, в своём красном платье и серых тапочках, в два часа ночи, в деревне Кошки, со сломанным «Феррари», оказалась в музее.
– В нашем городе творили такие великие художники, как Альтман, Кульбин, Лебедев…
Федор передвигался по залу, его глаза горели, он словно забыл о моём существовании.
– …великий Малевич…
– Малевич? – переспросила я. – Я, конечно же, знаю Малевича.
– Посмотрите, здесь эскизы, которые художник создал в тысяча девятьсот тринадцатом году к постановке оперы «Победа над солнцем». Вы видите эти декорации? Эти костюмы? Обратите внимание, какие простые формы! Как это не похоже на всё, что создавалось раньше! Какая геометрия! Вы видите?
Я улыбнулась. Вот такой вот Федор в странном галстуке показывает мне эскизы Малевича. У них вообще охрана есть?
– Вы знаете, ведь именно эти эскизы послужили толчком к открытию нового художественного направления – супрематизма!
– Супре?…
– Супрематизма!
– Это подлинники?
– Да. Два эти рисунка – подлинники. У нас небольшой музей и, конечно, много копий, но эти – подлинники.
Он гордо кивнул и остановился напротив эскизов. Двух небольших листков тетрадного формата.
– А сколько они стоят? – спросила я.
– Не знаю. В том смысле, что они – бесценны, понимаете?
Прибежал Владимир.
Мы поднялись наверх и громко открыли шампанское.
– За вас! За самое очаровательное явление в нашем городе! – провозгласил Владимир.
– Не только в вашем, – поправила я.
Шампанское было ужасным. Просто оно не было шампанским. Оно было газированным вином. Неплохим.
– Можно, я спою вам ещё раз? – спросил Владимир.
– Можно. – С каким же удовольствием я допила бокал до дна! У меня был очень тяжёлый день.
Владимир снова спел. Мне снова захотелось плакать.
– А что это значит? – спросила я. – «Я ищу под ногами солнечный свет. А нашу любовь я ищу в облаках». Вы пережили несчастную любовь?
– Нет, нет и нет! – закричал Владимир. – В том-то и дело, что нет! Потому что все в мире перемешалось, понимаете, Элла? Люди не находят свою любовь, потому что ищут её в облаках. И любовь, и счастье, все! А ведь все это рядом, это окружает нас, это наш мир! Он у нас под ногами!
24 
