34 
Мои братья тоже читали эти книги. Увлекшись «Аум», они сказали мне, что собираются вступить в братство. Знаете, у нас у всех троих очень схожие взгляды, да и образ мыслей тоже. Самый старший брат видел такие же сны, что и я, хотя у него они были не столь яркие. Со вторым братом это тоже нередко бывало.
И вот мы втроем явились в додзё в Сэтагая и попросили анкеты, которые заполняли все, кто приходил в «Аум». Стали вписывать имена, адрес, но нас сначала пригласили на беседу. Провели к мастеру додзё. Он спросил, зачем нам «Аум», и изумился, услышав в ответ: «Для просветления и освобождения». Большинство вступающих, похоже, рассчитывали получить нечто другое – какие-то земные выгоды, сверхъестественные способности.
Мастер рассказал нам о многом, но меня больше всего впечатлило царившее в додзё спокойствие. Сам воздух был напитан умиротворением и покоем. В тот же день вся наша троица стала членами братства. Помню, каждый заплатил тридцать тысяч иен, включая ежемесячные взносы за полгода. У меня денег не хватило, пришлось занять у братьев.
А родители что-нибудь говорили, узнав, что дети все разом вступили в «Аум Синрикё»?
Да. Тогда вокруг «Аум» никакого шума не было, и мы сказали им, что просто ходим в центр изучения йоги. Это уже потом пошли слухи о братстве, появились разные проблемы.
Первое время мы занимались распространением «аумовских» рекламных листовок. Это называлось служением. Раскладывали листовки по почтовым ящикам или просто раздавали на улице прохожим. В основном – по воскресеньям. Мне нравилось это дело. Разобравшись со своей порцией листовок, я была довольна сделанной работой. На душе становилось светло, сама не знаю почему. Служение – это накопление добродетелей, которые дают человеку энергию для роста, подъема на новую ступень. Нам часто говорили об этом в «Аум».
В братстве у меня появились новые друзья. Потом в «Аум» пришла моя бывшая подруга – мы раньше с ней учились в другой школе. Стали на пару раздавать листовки. Не подумайте, что это я ее сагитировала. Я лишь рассказала ей о братстве, и она захотела присоединиться.
Вступив в братство, я продолжала свои упражнения, и вскоре мне довелось испытать «дхарти сиддхи»66 – состояние, предшествующее способности к левитации, иначе говоря, когда тело начинает подпрыгивать, отрываясь от земли. Оно наступило дома – я как раз выполняла дыхательные упражнения. Теперь я могу делать это свободно, когда захочу. Вначале я не понимала, что со мной, но скоро научилась в какой-то степени контролировать происходящее.
Хотя сперва это было что-то! Эти подскоки (смеется)… Что делать? Домашние, глядя на меня, не знали что и думать. В «Аум» говорили, что я достигла этой стадии довольно быстро. Думаю, дело в том, что у меня, наверное, с детства духовные способности развиты.
Какое-то время я совмещала «Аум» со школой, но походы в это учреждение казались мне все более бессмысленными. Не бессмысленными даже, скорее – ненавистными. В школе я была белой вороной. Вот вам пример: одноклассники все время говорили об учителях гадости, а в «Аум» нас учили о других людях плохо не говорить. Тут концы с концами никак не сходятся. Или все эти разговоры в школе… как бы оттянуться, кайф получить. «Аум» же применяет на практике принцип «Не гоняйся за удовольствиями». То есть все наоборот. Тоже одно с другим не стыкуется.
Для того чтобы добиться освобождения и просветления, упражнения лучше делать не дома, а целиком посвятить им себя, уйдя в братство. Так быстрее добьешься результата. Эта мысль крепко засела у меня в голове. Я менялась, выполняя упражнения, понимала это, и мне хотелось измениться еще больше.
И когда я объявила в братстве, что хочу стать послушницей, возражать никто не стал: есть желание – пожалуйста.
Перейти в послушницы – значит отказаться от страстей и желаний. От чего вам трудно было отказаться?
Было очень непросто. Сомнения, колебания… Я так долго жила в семье и теперь лишалась возможности свободно общаться с близкими. Вот что тяжелее всего. И еще еда… Послушникам положено есть лишь определенную пищу. Вообще-то для меня еда не проблема, но дело не только в ней. Все-таки я очень волновалась, как у меня пойдут дела.
Старший брат к тому времени уже бросил колледж и ушел в братство. Родители уговаривали его подождать, хотя бы закончить учебу, но он их не послушал. Второй же брат мирскую жизнь на послушничество менять не собирался.
34 
