очень нудно 
38 
Ну… Я не могу в это поверить. В голове не укладывается. За все время, что я была послушницей, я ни разу живое существо пальцем не тронула. Никого не убивала – ни единого таракана, ни комара. Я и сейчас так живу, и все, кого я знаю, – то же самое. Поэтому мне и не верится, что такое могло произойти. Почему? Зачем?
Я слышала проповеди о Тантра-Ваджраяне, но с реальностью их не связывала, да и жизнь свою по ним не строила. Воспринимала лишь как заключительную частичку огромного учения, которое я постигала все это время.
Для меня гуру – человек, помогающий в трудную минуту, когда в духовной тренировке появляются какие-то проблемы. В этом смысле гуру был мне необходим.
То есть вы не считали его абсолютным существом, заслуживающим абсолютного поклонения?
Абсолютного… Хм-м… Конечно, бывало, Учитель спрашивал: «Можешь ты сделать это?» В таких случаях я сама решала, смогу или нет. Прямо так и говорила: «Трудновато будет». Не дакала всякий раз. Да и все остальные, кого я знала, вели себя так же. Так что в моем представлении абсолютное существо здесь ни при чем. Наверное, это журналисты так дело представляют.
Люди ведь все разные. Есть такие, которые со всем согласны, что им ни скажи, но многие думают по-своему и действуют соответствующе.
А если бы вы оказались в таком положении: Учитель для вас – абсолютный гуру, единственный человек, которому вы верите, который руководит вами? И он говорит: «Делай!» Как бы вы отреагировали?
Думаю, даже те, кто организовал эту газовую атаку, – а мне довелось их видеть своими глазами, – это люди с достаточно ярко выраженной индивидуальностью. Они считают себя личностями и могут высказать свое мнение кому угодно. Поэтому не знаю, что вам ответить. Я вспоминаю, какими они были в братстве, и не представляю, что они способны совершить такое. Если бы я лично все наблюдала, это бы меня, наверное, убедило, но за это время я такого наслушалась об этом деле… Поневоле засомневаешься: а все ли правда, что о них говорят.
А суд над Учителем. Там еще так много неясного. Я хочу подождать. Поживем – увидим. Пока Учитель все не разъяснит, я никаких выводов делать не могу. Ведь как говорят его адвокаты, еще не установлено, отдавал он приказ отравить газом метро или нет69.
Значит, вы будете ждать, пока все кончится?
Я не говорю, что он на сто процентов этого не делал. Просто сейчас еще слишком рано судить об этом. Нельзя быть ни в чем уверенной, пока не прояснятся факты.
Вы сказали, что деньги на пекарню дали родители. У вас с ними по-прежнему хорошие отношения?
Добившись своего – став послушницей, – я как-то заезжала домой, несколько раз звонила. Родители никогда на меня не давили, не грозились выставить за порог. Наоборот, они всегда говорят: возвращайся в любое время. Но для меня это невозможно. Может, мое отношение к этому миру изменится – если что-то покажется мне в нем прекрасным, возвышающим душу. Но пока этого нет. Я находила это лишь в «Аум».
Я прожила в братстве семь или восемь лет. Бывало, меня охватывал трепет, когда во время духовных тренировок копившаяся внутри грязь выходила наружу. В процессе работы души проникаешь вглубь себя и оказываешься лицом к лицу со своими грехами и страстями, которые поднимаются на поверхность. Обычные люди прикрываются выпивкой и развлечениями, но те, кто погружен в собственную душу, не могут себе такого позволить. Им остается один на один противостоять тому, с чем столкнулись. Это очень тяжело. В такие моменты сердце по-настоящему трепещет. Однако волнение скоро уляжется, сомнения уйдут, и ты чувствуешь: можно продолжать духовную практику. И я ни разу не помышляла всерьез о возвращении в этот мир.
Что касается моей школьной подруги, с которой мы вместе пришли в «Аум», то она до сих пор в братстве. Там совершенствуется. Бывший послушником брат вернулся домой как раз перед газовой атакой. Живет теперь мирской жизнью. Хм-м… Думаю, он попал под выброс той самой грязи, о которой я говорила, и не сумел ее перебороть. А раз так – нечего рассчитывать на избавление.
ТОГДА Я ПОДУМАЛ: «ЕСЛИ Я ЗДЕСЬ ОСТАНУСЬ, ПОГИБНУ НАВЕРНЯКА»
Синъити Хосои (р. 1965)
Родился в Саппоро. После школы хотел стать художником – рисовать комиксы. Приехав в Токио, поступил в художественный колледж, но через полгода бросил. Судьба случайно свела его с «Аум Синрикё», и он вступил в секту. Работал в «аумовской» типографии, затем перешел в группу анимации, где нашел применение своим способностям рисовальщика, а закончил «карьеру» сварщиком в Министерстве науки и техники. В 1994 году произведен в «мастера». Работал на строительстве Сатиама № 7, где был устроен химический завод. Все время отдавал работе, духовной практикой почти не занимался. Зато приобрел много практических навыков.
38 
