471 
Ну ладно, уже проучили генерала. Пусть идут.
Вошли: капитан, поручик, один унтер и два солдата. Вошли не в ногу, но чётко стуча сапогами. И не искали, где б им сесть, а стали тесной группкой. По старшинству заговорил капитан – громко, убеждённо, складно. Иногда и поручик вступал со своими примерами. А нижние чины только малым гулком да краткими восклицаниями, но давали полную поддержку своим офицерам. А ещё – стояли они так тесно, дружно, по-военному, как будто это первая разведочная группа была, а дальше мог повалить сюда весь Северный фронт.
И что ж они рассказывали! Что творилось от Приказа №1 на их фронте, в дальнем и ближнем тылу. Офицеров обезоруживают солдаты. Отстраняют от командования. Арестовывают. Разносят военные канцелярии. Растерзали полковника. Топили в реке генерала.
Как охваченная гангреной больная нога – то уже не армия становилась, она отпадала.
От этого вступа делегатов, от этих крутых военных речей – ошеломлённые сидели члены Исполкома, где кого прихватило, и не успевая оспорить события, настолько точно они назывались.
Да такая анархия – не приведёт ли к реставрации старого порядка? И всё это обрушится на Совет? Только одно выручало:
– Мы Приказ №1 сегодня разъяснили. Мы издали Приказ №2.
– А – какой, разрешите узнать? – уже требовал капитан.
Чхеидзе кивнул, и Капелинский невоенным голосом прочёл вслух.
И офицеры попятились в изумлении.
– Что, опять не так? – исполкомовцы почувствовали неладное. И засуетились:
– Товарищи! Так задержать и изучить Приказ №2!
– Как его задержать, когда он уже передан с искровой?
– А – зачем же он передан? Он же только к Петрограду относится!
Вот, пропустили… Не сообразили…
– Так товарищи, надо сейчас же передать новую телеграмму, разъясняющую те оба приказа!
– Но это надо ещё составить…
– Но вот идёт наша делегация к Гучкову, пусть там…
Да, что-то не то… Да, надо как-то согласовать с военным министром…
И – задержать пока Приказ №2!
И – одного человека послать во Псков с разъяснениями!
Да разве только во Псков?…
Надолго сбилось обсуждение. Объявляли перерыв, отпускали делегацию. А собрались опять – нет, так просто от военных вопросов не отделаться.
А в Кронштадте? Там продолжается как бы непрерывный мятеж. Не только подрывают комиссара Временного правительства, но и авторитет Совета.
Кто это там баламутит? (На большевиков.)
Командировать и туда!
Да во все воинские части, ко всем воинским властям надо постепенно посылать своих комиссаров, так чтобы везде было око и зуб Исполнительного Комитета.
Да как мы можем работать, когда у нас Военная комиссия – не своя, не доверенная? Надо менять её состав: выводить оттуда офицеров-реакционеров, а вводить офицеров-республиканцев, вот образовавшихся. Да и просто солдат.
Но подпирал вопрос о представительстве в Исполнительном Комитете некоторых социалистических групп. Это вопрос был конфликтный, чреватый обидами, его надо было деликатно разобрать. Каждая малейшая группировка, возникающая или пробуждённая, хотела иметь своих представителей в Исполнительном Комитете. Но и Комитет не может дальше раздуваться, всем подряд дать согласие невозможно. Но в некоторых случаях неполитично отказать. Выслушивали претензии, повели прения. Большевики напирали дать по одному месту латышской и польско-литовской социал-демократии. (А от них Стучка и Козловский, оба большевики.) Разгадали манёвр, держались: в Петрограде, при чём тут польско-литовская? Вот добавили ещё одно место народным социалистам. И дали по одному совещательному голосу сионистам-социалистам, и социалистам-территориалистам Поалей-Цион. Еврейским же социалистам-серповцам, после долгих прений, отказали даже и в совещательном голосе. Не нашлось защитников у анархистов, и анархистов-коммунистов, – и этим группам тоже отказали.
Нервный Гиммер, подрагивая кадычком, требовал обсудить предварительный проект обращения к международному пролетариату. Но это обещало затянуться, и сложно, уже охотников не было, зевали. На завтра.
А ещё вопросы финансовые, и докладывал о них заунывный Брамсон. Но слушали его с оживлением.
Во-первых, известно, что комитет Веры Фигнер очень успешно собирает деньги на помощь вернувшимся политическим заключённым, жертвуют многие богачи, собралось уже полмиллиона рублей. И странно было бы, чтобы такая колоссальная сумма находилась бы в руках частного комитета, а не под руководством Исполнительного Комитета.
471 
