Последние отзывы

  86  

А солдаты почти все на ногах остались, стульев нет, среди них и этот вольноопределяющийся Линде – высокий, худой, мешковатая шинель с университетским значком, и взор пылает.

Сейчас накатаем – так-то так, так-то так, а вот сразу и не возьмёшься: как писать? К кому обращаться? Необычность предполагаемого документа вызвала задержку даже у тёртого Соколова.

Немало он составлял за жизнь адвокатских документов – прошений, обжалований, протестов, да и социалистических разных немало. Но сейчас не совсем понимал форму: что оно такое будет? Постановление Совета рабочих депутатов? Воззвание? Обращение к гарнизону?

А пока не на бумаге – так и нет ничего, всё впустую наговорено.

Высказал свои сомнения Кливанскому. Обсуждали, перебирали.

Затоптались солдаты, уже не слишком доверяя, одолеет ли их вожатый всё теперь гладко на бумаге написать?

Вдруг Линде, запрокинув голову, как птица пропускает набранную клювом воду, с полузакрытыми веками произнёс вполголоса, как заклиная:

– При-каз!…

По штатскости своей Соколов не воспринял: как может быть приказ? чей приказ?

А тут вошёл увалисто Нахамкис, проверить их. Стал у стены, выше их всех, руки позади. Узнал, в чём затруднение, и сказал:

– Как бывший военный человек поддерживаю: приказ.

Солдатам понравилось, загудели:

– На родзянковский приказ – и наш приказ!

По их понятиям только Приказ и исполняется, а что это – Обращение? Солдаты привыкли, что к ним обращаются – приказами, верно.

Что ж, неплохо, революционное творчество. Приказ? Но – от кого приказ? Приказы подписывают генералы.

– А у нас подпишет Совет рабочих и солдатских депутатов, – спокойно отпустил Нахамкис.

– А как они пишутся, приказы?

Нахамкис задумался. Его военная служба в якутской местной команде была лет сколько назад, хотя и был он в роте лучший «фрунтовик», и офицер же помог ему из ссылки бежать.

И не было больше тут ни офицера, ни старшего унтер-офицера, ни младшего. Но сами же солдаты помнили кое-что из приказов. И самый налезчивый, лицо в оспинах, отважно ткнул в бумагу грубым пальцем, грязным ногтем:

– Должон быть номер у приказа!

Какой же номер? Ещё ни одного не издавали.

– Значит – первый.

Соколов красиво крупно вывел: «Приказ №1».

А солдаты – ближе, оспатый – грудью на стол и дышал махорочным перегаром:

– Число поставить!

– Разве число в начале?

Хорошо, какое сегодня? Ох, какое, столько пережито, а всё ещё, кажется, первое марта?

А солдаты подымливали и из свежей памяти своей, как с печатного:

– По гарнизону Петроградского Округа… Всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота…

Звучно, громко, но и это казалось мало. Свой приказ-первенец страстились солдаты сопроводить:

– Для немедленного и точного исполнения!

Они и сами знали, что так не писалось. Но слова такие – слыхивали. А приказ этот – защищал их головы.

Соколов потеснял того, что локтями навалился, уж очень терпкий дух и дых, неприятно:

– Не надо, товарищ… А где же будут товарищи рабочие? К рабочим тоже должно относиться.

– Не доложно!

– Ни при чём тут рабочие!

А ещё был здоровенный солдат с усами, какие рисуют у Вильгельма:

– Приказ – это приказ! Это – по нашей части.

Но – нельзя было уступить солдатне пролетарских позиций. Кливанский стал объяснять им, что без рабочих никак не пойдёт. А солдатам жаль было уступить форму Приказа. Поспорили, поспорили, ладно:

… А рабочим Петрограда для сведения…

А что дальше в приказах пишется? А дальше пишется: приказываю!

А – кто «приказываю»? Кто это – «я»?

Тут солдатам неведомо. Изо всех присутствующих не состраивался тот отец-генерал, который бы вот скомандовал в защиту бунтованного солдата – и баста, всем отрезал. Замялись.

А Нахамкис от стены продиктовал баритоном:

– Совет Рабочих и Солдатских Депутатов постановил.

Ну, ладно.

А дальше – суть. Она была подработана ещё утром на ИК, и Соколов и Кливанский её уже всю прокричали и проголосовали на шумном сборище в 12-й комнате. Да у Кливанского и на бумаге есть: как относиться к возврату офицеров, к Военной комиссии, как быть с оружием. Но начать надо – с солдатских комитетов, это рычаг Архимеда. Но – как это в Приказ?

– Во всех ротах, батареях и эскадронах…

Линде, прикрыв веки, слушал как музыку и чуть улыбался.

  86