очень нудно 
51 
Эрон, стоя спиной к ней, говорил по телефону.
— Мисс Йорк пока не дает интервью, однако, я уверен, будет более чем счастлива участвовать в вашем благотворительном аукционе… Нет, она уже пожертвовала свои сценарии «Скип и Скутер» в Музей телевещания.
Сейчас он казался совершенно иным человеком, уверенным в себе и не таким тошнотворным.
Чаз поставила на стол рулет с индейкой, который сделала сама из обезжиренной тортильи, постного мяса, помидора, листьев шпината и кусочка авокадо. Она надеялась, парень поймет намек.
Закончив разговор, Эрон уставился на рулет.
— Только не рассчитывай на это каждый день, — предупредила Чаз и, взяв новый выпуск «Флэш», с Брэмом и Джорджи на обложке, присела на край стола и стала листать журнал. — Ешь.
Эрон принялся за рулет.
— Майонеза не имеется?
— Нет.
Она поднесла к носу пробник духов.
— Сколько тебе лет?
Оказалось, что Эрон хорошо воспитан: прежде чем ответить, прожевал.
— Двадцать шесть.
На шесть лет старше, но выглядит моложе.
— Окончил колледж?
— Канзасский университет.
— Многие из тех, кто ходит в колледж, ни черта не знают. — Она всмотрелась в его лицо и решила, что кто-то должен ему сказать. — У тебя идиотские очки. Только не обижайся.
— А что в них плохого?
— Уродливые. Попробуй контактные линзы или что-то в этом роде.
— С контактными линзами полно возни.
— У тебя красивые глаза. Нужно, чтобы люди это видели. Купи по крайней мере приличную оправу.
У толстяка действительно были ярко-голубые глаза с густыми ресницами, но больше в нем ничего привлекательного не наблюдалось.
Эрон нахмурился, отчего щеки раздулись еще больше.
— Не думаю, что особа с дырками в бровях имеет право кого-то критиковать!
Чаз нравился пирсинг в бровях. С ним она чувствовала себя крутой, бунтарем, которому плевать на общество.
— Можно подумать, мне интересно твое мнение!
Эрон снова повернулся к компьютеру и вывел на экран какой-то график. Чаз поднялась и пошла к двери, но по пути заметила его большой уродливый портфель, лежавший на полу. Из него торчал огромный пакет с чипсами. Чаз нагнулась и вытащила пакет.
— Эй! Что ты делаешь?
— Тебе они ни к чему. Позже принесу фруктов. Эрон неловко поднялся с кресла.
— Отдай! Мне твои фрукты не нужны.
— Хочешь жевать эту дрянь?
— Хочу.
— Обойдешься, — фыркнула Чаз и, уронив чипсы на пол, раздавила пакет ногой. — Вот так.
— У тебя что, проблемы? — озадаченно спросил Эрон.
— Я просто стерва.
Сбегая по лестнице, Чаз почти видела, как он тянется за раздавленными чипсами.
Брэм продолжал отсиживаться в офисе, словно у него действительно было полно дел, и предоставлял Джорджи умирать от скуки. Не зная, чем заняться, она забрела в тренажерный зал и принялась разогреваться перед балетной тренировкой, как делала каждый день. Мышцы были неподатливыми, но она не сдавалась. Может, следует установить здесь балетный станок? Она всегда любила танцевать и знала, что следует тренироваться каждый день. Как и упражняться в вокале. Настоящей певицей ее не назовешь. Звонкий голосок, заслуживший ей когда-то славу на Бродвее, так и не оформился с возрастом. Но слух у нее был, а энергия возмещала недостаток диапазона и истинно красивого тембра.
Закончив тренировку, Джорджи поговорила по телефону с Сашей и Эйприл и сделала несколько покупок в интернет-магазинах. Подумать только, распорядок дня свелся к тому, чтобы надоедать занятым подругам и из кожи вон лезть, чтобы хорошо выглядеть перед очередной встречей с фотографами. Единственное развлечение — повсюду ходить за Чаз с видеокамерой и донимать девчонку вопросами.
Чаз шумно жаловалась на то, что ей не дают покоя, и тем не менее отвечала. А Джорджи каждый день узнавала о ней немного больше. Ее все возрастающее увлечение прошлым экономки было единственным, что мешало нанять собственную кухарку.
В пятницу утром, на седьмой день ее супружеской жизни, они с Брэмом встретились с устроительницей вечеринок, крикливо-назойливой, очень дорогой и высокорекомендуемой Поппи Паттерсон. В этой женщине раздражало абсолютно все. Но ей понравилась тема вечеринки, поэтому ее наняли и попросили обсудить детали с Эроном.
Этим же днем отец решил, что достаточно долго наказывал дочь, и наконец согласился подойти к телефону.
51 
