Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
77 
Тяжелых травм у меня не было. Мне повезло, но шрамами я покрыт с головы до ног. Почти все кости переломаны. Плечи, поясница, ребра… Но, к счастью, тяжелых травм не было.
Из всех гонок ярче всего воспоминания от одной — в столице США Вашингтоне. Я тогда ездил на очень сильной лошади. Тогдашний президент Америки — тоже ирландец, мой однофамилец. У меня был шанс встретиться с ним, но я из скромности отказался. В Белый дом пригласили двести наездников, и только я один остался в гостинице. А осенью того года его убили. Очень жаль.
Закончил я выступать в 1979 году. Стал менеджером тренировочного центра в графстве Килдэр. Тренировал около полутора тысяч лошадей. Помимо того, дважды в неделю частным образом преподавал в школе верховой езды «RACE»[65], объяснял молодым наездникам правила нашего дела. Передавал им жокейский опыт. Там я встретился с несколькими представителями Японской центральной ассоциации верховой езды. Они искали иностранного наставника и обратились ко мне с предложением приехать в Японию.
Я был занят работой, в Ирландии жила моя семья, поэтому я как-то отшутился. Но они не унимались, говорили: тогда приезжайте хотя бы посмотреть. Так я поехал в Японию. Провезли меня по историческим местам, свозили в Киото, побывали мы на ипподроме. Меня все это сильно заинтересовало. Красивая страна, приветливые люди. Спустя две недели я вернулся в Ирландию, но уже тогда по уши влюбился в Японию. Люблю и сейчас. По уши.
Вернувшись в Ирландию, я заявил, что решил ехать в Японию. Все так и попадали (смеется).
За последние четыре года уровень японских наездников заметно повысился. Когда я только приехал, их манера езды, признаться, была очень старомодной. Однако в последнее время молодые наездники стали ездить с фантазией. Это прекрасно! И техника тоже выросла. Но я тут ни при чем. Хвастаться здесь нечем. Конечно, кое-чему я их научил, но в целом заслуга — в их персональном таланте. Несколько моих выпускников тоже можно назвать прекрасными мастерами.
Но даже при этом им есть над чем работать. Как я уже говорил, быть коммуникативнее. Жить душа в душу с лошадью. Это не техника. Никакая не техника. Но это — самое прекрасное в отношениях с животным.
Теперь об инциденте. Я как раз был в Токио. В конце той недели был День святого Патрика. Вы знаете о Дне святого Патрика? Это один из самых важных религиозных праздников ирландцев. Живущие в Токио ирландцы собирались 17-го в пятницу в Торговом представительстве Ирландии на Омотэ-Сандо, танцевали и веселились. В ту ночь я остановился в представительстве. Я поступал так каждый год: ехал в Токио, принимал участие в вечеринке и ночевал в представительстве.
На следующий день в субботу я поехал к знакомому по фамилии Ягути. У него дом в Сэтагая, там я остановился на следующую ночь. В воскресенье на Омотэ-Сандо проводился парад. Я с утра уехал от Ягути и вернулся в центр Токио. Разумеется, перед этим нужно было зайти в церковь. В Сэтагая есть церковь святого Франциска, вот туда и пошел.
На параде мы встретились с послом Ирландии Джеймсом Шарки. Он пригласил меня на прием, пообещав, что придут все. Прием проводился в «Хард-Рок Кафе» на Роппонги. Знатная выдалась вечеринка. Когда она окончилась, возвращаться в Тибу уже было поздно. Посол предложил мне остаться у него. Ничего страшного, если я вернусь в школу утром. Его резиденция тоже на Роппонги. Я воспользовался столь любезным предложением и остался у него. Я почти не пью. От силы стакана два пива.
Утром проснулся в полседьмого, поблагодарил за гостеприимство и собирался уже откланяться. Посол предложил не торопиться и вместе позавтракать. Я согласился. То есть немного расслабился. Поблагодарил еще раз, вышел из резиденции и направился к станции метро Роппонги. Собирался проехать на линии Хибия до Каяба, а там пересесть на линию Тодзай до Западного Фунабаси.
Первый подъехавший поезд был переполнен. Время точно не помню, но где-то полвосьмого или чуть позже. Сесть в первый поезд я не смог. Пропустив первый, стал ждать следующий. Смотрю — а у подошедшего поезда первые несколько вагонов пустые. Даже глазам своим не поверил. Интересно, почему? Но раз пустой, значит, мне повезло. И я вошел в первый вагон через заднюю дверь. Гляжу: на полу — лужи какой-то жидкости и рядом валяется газета. Похоже, что газетой вытирали жидкость. Что это такое? Люди, сторонясь луж, скопились в голове вагона. Странно, подумал я, но и только, а понять ничего не мог. Обогнув лужу, я уселся на сиденье. Кто-то открыл окна. В нос ударил какой-то запах. Не то чтобы сильный, но у меня нюх очень острый.
77 
