20 
Разговор постепенно сошел на нет, уже было четыре часа, когда мы стали собираться. Программист проводил нас до станции.
— Может быть, где-нибудь чаю выпьем? — спросил он нас с сестрой.
Мне совершенно не хотелось пить чай и сидеть за одним столиком с мужчиной в свитере с таким странным орнаментом, однако отказаться было неудобно, поэтому я согласился пойти с ними в ближайшее кафе.
Он и сестра заказали кофе, я попросил пиво, но его не оказалось. Ничего не оставалось, как тоже выпить кофе.
— Большое вам спасибо. Вы нам очень помогли сегодня, — поблагодарил он меня.
— Не за что, это же естественно, — спокойно ответил я.
У меня уже не осталось сил для шуток.
— Ваша сестра часто рассказывает о своем старшем братике, — сказал он.
Старшем братике?
Я почесал кофейной ложечкой ухо и вернул ложку на тарелку. Сестра опять пнула мою ногу, однако программист, казалось, не нашел ничего смешного в моем движении. Возможно, он понимает только шутки, записанные двоичным кодом.
— Мне просто завидно, какие у вас хорошие отношения, — сказал он.
— Да, мы всегда пинаем друг друга по ногам от радости, — сказал я.
Судя по выражению лица, программист был озадачен.
— Он пытается шутить, — сказала сестра утомленно.
— Шутка, — подтвердил я. — У нас распределение домашних дел. Она стирает, я шучу.
Программист — а вернее сказать, Ватанабэ Нобору, — услышав это, успокоился и улыбнулся.
— Здорово, когда веселая семья. Я тоже бы хотел иметь такую семью. Здорово, когда весело.
— Слышала? — сказал я сестре. — Здорово, когда весело. А ты слишком нервная.
— Мне нравятся только умные шутки, — сказала сестра.
— Если получится, мы хотим пожениться осенью, — сказал Ватанабэ Нобору.
— Да, для свадеб осень — самый удачный сезон, — ответил я. — Опять же, лисиц и медведей можно позвать.
На этот раз улыбнулся программист, а сестра не улыбнулась. Казалось, что она всерьез начинает злиться. Поэтому, сославшись на дела, я покинул их.
Вернувшись домой, я позвонил маме и в общих чертах обрисовал ситуацию.
— Не такой уж и плохой мужик, — сказал я, почесывая за ухом.
— Что значит «не такой уж плохой»? — спросила мама.
— Правильный. По крайней мере, правильнее меня.
— Где ты, а где правильность, — сказала мама.
— Рад слышать. Спасибо, — ответил я, глядя в потолок.
— И какой университет?
— Университет?
— Какой он закончил университет?
— Спроси у него самого, — сказал я и повесил трубку.
А затем вытащил из холодильника пиво и устало выпил.
На следующий день после нашей ссоры из-за спагетти я проснулся в половине девятого утра. Погода была прекрасной, безоблачной, как и вчера. Как будто продолжение вчерашнего дня, подумал я. Моя жизнь, временно приостановившаяся на ночь, опять потекла своим чередом.
Я бросил влажную от пота пижаму и трусы в корзину с грязным бельем, принял душ и побрился. Бреясь, я думал о девчонке, с которой у меня вчера все сорвалось на полпути. Нуда и ладно, решил я. Просто форс-мажор, лично я сделал все возможное. Еще полно шансов. Наверняка в следующее воскресенье все получится.
На кухне я поджарил два тоста и подогрел кофе. Затем хотел было послушать радио, но вспомнил, что стереосистема сломана, поэтому сгрыз тосты, почитывая колонку с книжным обзором в газете. Ни одной книги, о которой писали в обзоре, мне не захотелось прочитать. Сплошная ерунда, вроде романа «о фантазиях и реальных хитросплетениях сексуальной жизни старого еврея», или «исторический обзор лечения шизофрении», или «полная история об отравлении диоксидом серы на рудниках Асио». Гораздо веселее переспать с тренершей женской команды по софтболу, чем такие книжки читать. Интересно, газета что, специально отбирает такие книги, чтобы вызвать в читателях неприязнь?
Съев один хрустящий тост, я положил газету на стол и тут заметил, что под банку с джемом подсунута записка. Мелким почерком сестры было написано, что в ближайшее воскресенье к нам на ужин приглашен Ватанабэ Нобору, поэтому я тоже обязательно должен быть дома, чтобы мы поужинали все вместе.
Я закончил свой завтрак, стряхнул хлебные крошки с рубашки, положил чашку в раковину и позвонил в турфирму сестре. Подошла сестра и ответила:
— Я сейчас занята и никак не могу разговаривать, через десять минут сама перезвоню.
20 
