78 
– Из-за меня?
– И не надейся! Она влюбилась! Оставила детей – и адью!
Ольга Сергеевна неуместно улыбнулась.
– Очень смешно, да? – обиделся брошенный. – Все написала в письме. Детей, говорит, заберет через месяц. Если я ей отдам, – сбавил накал Лорд.
Ольге стало жалко мужика. Ему никак нельзя быть брошенным – уж очень горд. Но и пожалеть его вчерашним методом тоже невозможно: в ста метрах отсюда лежал чуть живой – но живой! – ее Бестужев. Ее мужчина. А Лорд – ее друг. Что совсем не адекватно.
– Извини, Лорд, – обняла она его. – Я действительно не могу.
– Господи, до конца недели ждать? – испугался он, неверно трактовав ее слова.
– Гораздо дольше, – улыбнулась Ольга.
– Но почему?
– Потому что больной со сломанной шеей, которого сейчас пойдут смотреть москвичи, – отец моей Саньки.
Лорд некоторое время переваривал новость. Выводы, которые он сделал, прямо читались на его лице. Первое: любая оттяжка его обладания Ольгой – это плохо. Второе: оттяжка, связанная с паралитиком из блатной палаты, не будет слишком длительной.
Что ж, он, как карьерный человек, привык воспринимать жизнь такой, как она есть. Главное – результат. И если он требует больше времени, чем хотелось, то не станет от этого менее желанным.
Тут главврач вспомнил, что его бросила жена, и опять расстроился.
На столе внезапно ожил селектор:
– Александр Вахтангович, вас просят пройти в палату.
Лордкипанидзе не побежал встречать московских незваных светил: у нас, советских, собственная гордость. Но дальше отсутствовать было бы уже неприлично. Он осторожно повернул ключ в замке и, бросив на прощание Ольге Сергеевне какое-то начальственное указание, удалился.
9
С утра городишко переживал большие потрясения. Столько крутых московских профессионалов здесь не видели никогда.
Уже утром на завод с небольшим интервалом вкатили сразу три серьезных автомобиля, не считая машин охраны. Это приехали держатели крупных пакетов акций. У парализованного Бестужева их было не так уж и много – восемь процентов. Да беда в том, что они были «голосующими». То есть этими восемью процентами он мог, используя голоса противоборствующих группировок, практически рулить сбытовой политикой завода. А это – миллионы долларов. И большая политика к тому же.
Первым делом хозяева постарались убедить гостей в том, что произошел несчастный случай. Гости не удовлетворились медицинскими описаниями и с помощью своих специалистов в полдня разыскали очевидцев трагедии: и придурковатого подростка, и пугливую мамашу. После этого обстановка слегка разрядилась.
Во второй половине дня делегация отправилась в больницу, предварительно выяснив, что, даже потеряв голос, Андрей сохранил способность к общению. Самый нетерпеливый гость предложил сразу и нотариуса вызвать, чтобы зафиксировать его распоряжения, однако большинство, восприняв информацию о стабильном состоянии больного, решило не торопиться.
В больнице важных гостей ожидал казус, от которого они уже давно отвыкли. Их к больному не пустили. «Консилиум», – важно сказала баба Мотя, которой было решительно наплевать на рыночную стоимость завернутых ею господ.
Они и сами видели, что консилиум. Перед больницей стоял большой автобус с московскими номерами. Передвижной диагностический центр. Ими же и заказанный.
А на просторном больничном дворе непривычно выделялся вертолет, которым прилетели два выдающихся специалиста-спинальника. Это организовала Виктория. После свалившегося на нее известия она почти не спала, в минимальные сроки провела, по сути, спасательную операцию.
Утром приехала на своей «Лянче» сама и детей привезла: двенадцатилетнего Антона и двухлетнюю Маринку. Вика не знала, что будет с мужем завтра, и считала себя обязанной гарантировать ему последнюю встречу с детьми.
Андрей лежал на своей койке – точнее, на прикрытом тоненьким матрасиком деревянном щите, – опутанный датчиками и проводами. Некоторые из них кончались приборами, занявшими половину небольшой палаты, некоторые – тянулись дальше, через окно, к стоявшему на улице автобусу.
Доктора после первого же осмотра приняли решение, что трогать Андрея пока нельзя и все манипуляции необходимо проводить на месте.
Из местных присутствовали только Иван Семенович и Лордкипанидзе.
Напряженная работа длилась более двух часов. Москвичи привезли с собой и миниатюрный компьютеризованный рентгеновский аппарат, почти томограф, и весьма совершенный, несмотря на крошечные размеры, ультразвуковой диагностический комплекс, и многое другое, о чем Виктория в своей прежней жизни даже не слышала.
78 
