50 
Как всегда в этот час, в торговой части этого района было многолюдно. Войдя в тенистый дворик закусочной, я обрадовалась тому, что за несколькими столиками сидели посетители. Миссис Фудзивара, завидев нас, поспешила навстречу.
– Это вы, Огата-сан? – воскликнула она, тотчас его узнав. – Как я рада вас видеть. Надо же, сколько воды утекло.
– Да, времени прошло немало. – Огата-сан ответил на поклон миссис Фудзивара. – Да, немало.
Меня удивила теплота, с какой они друг друга приветствовали: насколько мне было известно, Огата-сан и миссис Фудзивара никогда особенно близко знакомы не были. Они без конца раскланивались, а затем миссис Фудзивара поспешила за едой для нас.
Она вскоре вернулась с двумя дымившимися чашками, извиняясь за то, что не может предложить нам ничего лучшего. Огата-сан поклонился в знак благодарности и принялся за еду.
– Я думал, миссис Фудзивара, вы меня давно забыли, – заметил он с улыбкой. – В самом деле, столько воды утекло.
– Для меня эта встреча – такая радость, – сказала миссис Фудзивара, присаживаясь на край скамьи. – Эцуко говорит, вы живете теперь в Фукуоке. Я там не раз бывала. Замечательный город, правда?
– Да, конечно. Это моя родина.
– Вы родились в Фукуоке? Но вы прожили и работали здесь не один год. Мы в Нагасаки тоже имеем на вас какие-то права?
Огата-сан засмеялся и склонил голову набок.
– Человек может трудиться и нести служение в одном месте, но в самом конце, – он пожал плечами и грустно улыбнулся, – в самом конце ему все-таки хочется вернуться туда, где он вырос.
Миссис Фудзивара понимающе кивнула.
– Мне, Огата-сан, вспомнилось сейчас то время, когда вы были директором в школе у Суити. Он всегда так вас боялся.
Огата-сан рассмеялся:
– Да, помню вашего Суити очень хорошо. Смышленый малыш. Очень смышленый.
– Неужели вы все еще его помните, Огата-сан?
– Ну да, конечно же, я помню Суити. Он всегда прилежно работал. Славный мальчик.
– Да, он был славным мальчиком.
Огата-сан показал палочками на свою чашку:
– Это что-то поистине удивительное.
– Что вы. Мне очень жаль, но ничего лучше я не могу вам предложить.
– Нет-нет, это очень вкусно.
– Так, погодите, – проговорила миссис Фудзивара. – Тогда у вас была одна учительница, она очень хорошо относилась к Суити. Как же ее звали? Судзуки, кажется, мисс Судзуки. Вы не знаете, что с ней стало, Огата-сан?
– Мисс Судзуки? О да, я отлично ее помню. Но, боюсь, понятия не имею, где она сейчас.
– Она очень хорошо относилась к Суити. И там был еще один учитель, по имени Курода. Прекрасный молодой человек.
– Курода… – Огата-сан задумчиво кивнул. – Да-да, Курода. Помню его. Превосходный учитель.
– Да, и очень видный молодой человек. Мой муж был под сильным от него впечатлением. Вы не знаете, что с ним теперь?
– Курода… – Огата-сан рассеянно кивал своим мыслям, потом лицо его просияло, и вокруг глаз заиграло множество морщинок. – Курода, дайте-ка мне подумать. Я однажды с ним встретился, совершенно случайно. Это было в самом начале войны. Кажется, он шел сражаться. С тех пор я о нем ничего не слышал. Да, великолепный учитель. Об очень многих с тех пор я ничего не слышал.
Миссис Фудзивара позвали, и она поспешила через дворик к столику посетителя. С поклонами убрала посуду и исчезла в дверях кухни.
Огата-сан проводил ее взглядом, потом покачал головой:
– Грустно видеть ее в таком положении, – негромко заметил он. Я промолчала и продолжала есть. Перегнувшись через стол, Огата-сан спросил: – Эцуко, как, ты говоришь, зовут ее сына? Того, кто жив, я имею в виду.
– Кадзуо, – прошептала я.
Огата-сан кивнул и снова взялся за чашку с лапшой.
Миссис Фудзивара вскоре вернулась со словами:
– Какой стыд, ничего лучше я вам не могу предложить.
– Пустяки, – откликнулся Огата-сан. – Очень вкусно. А как поживает сейчас Кадзуо-сан?
– Замечательно. Здоров, работа ему нравится.
– Великолепно. Эцуко мне говорила, что он работает в автомобильной компании.
– Да, и очень успешно. А главное, подумывает снова жениться.
– Неужели?
– Он сказал когда-то, что никогда больше не женится, но теперь начинает опять смотреть в будущее. На примете у него, правда, никого пока нет, но, по крайней мере, он начал думать о будущем.
– Здравые мысли, – сказал Огата-сан. – Но он ведь еще совсем молод, не так ли?
50 
