81 
45
Чем больше я об этом думал, тем тревожней становилось на душе. Моз, говорил я себе, ты, верно, сошел с ума. Но на карту было поставлено слишком много, чтобы меня смутил невинный обман — план был прост, проще простого, без малейшего риска неудачи. Все, что от меня требовалось, — помочь Генри отнести Эффи на кладбище, выбрать склеп, чтобы спрятать тело, положить ее внутрь, закрыть склеп, а когда Генри уйдет, вернуться, выпустить Эффи и отвезти ее на Крук-стрит. На этом, что бы они обе ни думали, моя миссия закончится, и я смогу наконец пожинать плоды. Просто.
Генри будет считать, что Эффи умерла либо от чрезмерной дозы опия, которую он ей дал, либо от холода в склепе (весь день шел снег), Фанни будет удовлетворена, а я получу деньжат. Эффи, говорите вы? Ну, я никогда не обещал ей чуда, и у нее есть хороший друг, Фанни. Фанни за ней присмотрит. Может, я даже заскочу разок-другой с ней повидаться, если только никто не будет говорить о Марте — об этой сучке я больше и слышать не желаю.
Итак, я появился у дома на Кромвель-сквер примерно в половине первого ночи. Из-за снежных заносов экипажу было не проехать, и мне пришлось идти пешком от Хай-стрит. Снег набился в ботинки, облепил волосы и пальто. Сочельник будет чудесный.
Дюжина снеговиков наблюдала за Хай-стрит, словно шеренга призрачных часовых, — на лысой голове одного даже был полицейский шлем, лихо сдвинутый набекрень, — и хотя час был поздний, тут и там за освещенными окнами раздавались смех и пение. На домах висели цветные фонарики и яркие гирлянды, в окнах — свечи и мишура. Из открытой двери на меня пахнуло корицей, гвоздикой и сосновыми иголками, свет упал на снег, и припозднившиеся нетрезвые гости толпой вывалились с вечеринки в ночь. Я улыбнулся. В ночь, подобную этой, — особенно в эту — что бы мы ни делали, все пройдет незамеченным.
Я, наверное, минут пять стучал в дверь, прежде чем Генри услышал. Наконец он открыл дверь, и я с удовольствием отметил, как перекосилось его лицо, когда он увидел «приятеля Марты». Я уж думал, он захлопнет дверь у меня перед носом, но тут до него дошло, и он жестом пригласил меня войти. Я сбил снег с ботинок, отряхнулся и шагнул за порог. Дом казался мрачным, чуть ли не заброшенным — ни остролиста, ни омелы, ни единой нитки мишуры. В доме номер десять на Кромвель-сквер не будет Рождества. Генри выглядел ужасно: безупречный черный костюм, накрахмаленная рубашка, выбрит до синевы — словно труп прямиком от гробовщика. Огромные глаза смотрели в никуда, лицо бледное, изможденное, и только под левым глазом билась и дрожала жилка — единственный признак жизни в этой пустыне.
— Вы друг Марты? — Первые слова он произнес хрипло, вполголоса. — Почему она мне не сказала? Неужели она думала, что мне не хватит духу?.. Неужели?.. — Я заметил отблеск гнева и осмысления в его расширенных зрачках. Он резко схватил меня за отвороты пальто и затряс с неожиданной яростью. Сквозь капли пота на его верхней губе я, словно сквозь увеличительное стекло, видел поры кожи.
— Черт тебя возьми! — прошипел он. — Я всегда знал, что тебе нельзя доверять. Это ты сделал, да? Ты рассказал Эффи о Крук-стрит. Это из-за тебя все случилось. Ведь так? — Его голос надломился, тик под глазом усилился, рот скривился, придавая ему сходство с горгульей. Я рывком высвободился из его хватки.
— Господи боже, не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите, — снисходительно сказал я. — Я пришел, потому что Марта меня попросила. Она мне доверяет. А если вы — нет, можете разбираться со всем этим самостоятельно.
Генри уставился на меня, тяжело дыша.
— Черт возьми, — сказал он. — Почему это должен быть ты? Если ты хоть словом обмолвишься…
— О, это весьма вероятно, не правда ли? — саркастически произнес я. — Знаешь ли, для меня тоже немало поставлено на карту. Я позабочусь, чтобы все прошло нормально… к тому же мы можем обеспечить друг другу алиби. Нет ничего странного в том, что успешный художник проводит вечер со своим заказчиком, не так ли? Это нам обоим кстати. — Я провел рукой по влажным волосам и изобразил на лице обиду. — Генри, — добавил я. — Мне казалось, мы друзья?
Он отвел взгляд и медленно кивнул.
— Я немного… устал, — ворчливо сказал он. — Я и представить себе не мог, что это будете вы. Друг Марты… — Он неловко пожал мне руку. — Вы просто застали меня врасплох, вот и все, — объяснил он, обретая прежнюю уверенность. — Проходите в гостиную.
81 
